Как были речи твои стройны,
Улыбка, взгляд и небес нуга,
Когда слова раздавал взаймы,
Топя тупых горемык в долгах.
Ты выжег в сердце своем дыру
И сажей лжи закоптил нутро.
Царьки оплыли в сплошном жиру,
И многим теперь не по жопе трон.
На мысли давно оседает пыль,
Из фруктов выжат последний сок,
А мир сошел (а, скорее, сплыл)
С полотен дерзкого Пикассо.
Ты слышишь звук? То жует Сатурн
Своих откормленных сыновей,
А жизнь играет на сотне струн,
Из гибких жил голубых кровей.
И пусть тревогу поет набат,
А звезды враз норовят упасть,
Ты знал всегда, что царькам не брат,
Но все же рвался всем телом в пасть.
Как были речи твои бледны,
Теперь ты видишь сквозь гнев и желчь,
Что быть не может совсем беды
Без тех, кто хочет ее навлечь.
