Когда она с другим связалась

Когда она с другим связалась,

А я отпал как таковой —

Какой она себе казалась

Таинственной и роковой!

Как недвусмысленно кипела

Зубоскрежещущая страсть

В том, как она не в такт хрипела

Про «окончательнее пасть» —

И в колебании недолгом

В плену постылого жилья

Меж чувством, стало быть, и долгом —

Хоть долг, конечно, был не я.

Он был — исполнить волю рока:

Уйти с печалью неземной,

Чтоб милосердно и жестоко

Прикончить то, что было мной.

Насколько ей была по вкусу

Роль разбивающей сердца

Гордячки, собственнику-трусу

Предпочитающей борца!

Я все бы снес. Но горем сущим

Мне было главное вранье:

Каким бесстыдным счастьем сучьим

Вовсю разило от нее!

Ей-Богу, зло переносимо,

Как ураган или прибой,

Пока не хочет быть красиво —

Не упивается собой,

Взирая, как пылает Троя

Или Отечество; пока

Палач не зрит в себе героя,

А честно видит мясника.

Но пафос, выспренность, невинность,

Позор декора, срам тирад…

Любезный друг, я все бы вынес,

Когда б не этот драмтеатр!

Увы, перетерпевши корчу,

Слегка похлопав палачу,

Я бенефис тебе подпорчу

И умирать не захочу.

Ноябрь злодействует, разбойник.

На крышах блещет перламутр.

Играет радио. Покойник

Пихает внутренности внутрь,

Привычно стонет, слепо шарит

Рукой, ощупывая грудь,

Сперва котлет себе пожарит,

Потом напишет что-нибудь…

2000