Помню, бабушка мне говорила :
Никакой боли нет навсегда,
Если черпать в смирении силы,
То бедою не будет беда.
Помню, в юности я был уверен:
Пусть с трудом, но всё можно найти,
Все однажды откроются двери -
Но и это ушло к тридцати.
Помню, как был свободен на флоте,
Хотя год я провел на борту
С ароматом железа и рвоты
В посиневшем задраенном рту.
Помню, как путешествовал с братом,
И как знали нас по именам
Все дороги и реки в Карпатах,
И как рады они были нам.
А еще помню встречу с той самой,
С той, которую ищет душа,
По-звериному ищет, упрямо,
А, найдя, вдруг замрёт, не дыша.
Ты прекрасна была, словно небо
После летней свирепой грозы...
Если кто-то сказал тогда мне бы:
Той грозы ты свирепей в разы.
И как будто бы мне было мало,
Ты меня, как кривой перелом,
До конца на прощанье сломала -
Чтобы легче дышалось потом.
О, я помню то чувство так живо.
Так сначала текут, как вода,
А потом, будто в пропасть с обрыва,
К черту катятся камни-года...
Я сижу и курю у подъезда.
Разошлась по квартирам Москва.
Как всё стало и как было прежде -
Знаешь, бабушка, ты ведь права.
Вряд ли что-то могло измениться.
Просто я опустел и устал.
Сигарета шипит и дымится,
Уголёк, как звериный оскал...
