Сорок два
Я лермонтовский возраст одолел,
И пушкинского возраста предел
Оставил позади, и вот владею
Тем возрастом, в котором мой отец,
Расчета минометного боец,
Угрюмо бил по зверю и злодею.
Отец мой в сорок лет владел брюшком
И со стенокардией был знаком,
Но в сорок два он стал, как бог, здоровый:
Ему назначил сорок первый год
Заместо валидола — миномет,
Восьмидесятидвухмиллиметровый.
Чтоб утвердить бессмертие строкой,
Всего и нужно — воля да покой,
Но мой отец был занят минометом;
И в праведном бою за волю ту
Он утверждал опорную плиту,
И глаз его на это был наметан.
И с грудою металла на спине
Шагал он по великой той войне,
Похрапывал, укутавшись в сугробы.
И с горсткою металла на груди
Вернулся он, и тут же пруд пруди
К нему вернулось всяческой хворобы.
Отец кряхтел, но оказался слаб
Пред полчищем своих сердечных жаб
И потому уснул и не проснулся.
Он юным был — надежды подавал,
Он лысым стал — предмет преподавал,
Но в сорок два — бессмертия коснулся.
Дмитрий Сухарев
Other author posts
Болотные страдания
Митя-бачи тряхнул стариной, Митя-бачи пошёл на болото, На болоте он был старшиной — Старше всех, кому жить неохота
Про секреты
А я люблю выпытывать Девчачьи секреты Выпытывать — и впитывать
В Дуброте
В Кoторской Дoброте кошка и та Ловит рыбёшку на кончик хвоста, Ах, до чего терпелива
В А Жуковский
Василий Андреич Жуковский Солнцем русской поэзии не был, Что поделаешь, не дано Сын турчанки — и правнук арапа,
