Надела на себя Свинья Лисицы кожу, Кривляя рожу, Моргала,
Таскала длинной хвост и, как лиса, ступала;
Итак, во всем она с лисицей сходна стала.
Догадки лишь одной свинье недостает:
Натура смысла всем свиньям не подает.
Но где ж могла свинья лисицы кожу взять? Нетрудно то сказать.
Лисица всем зверям подобно умирает,
Когда она себе найти, где есть, не знает.
И люди с голоду на свете много мрут, А паче те, которы врут. Таким от рока суд бывает, Он хлеб их
И путь им ко вранью тем вечно пресекает.
В наряде сем везде пошла свинья бродить И стала всех бранить.
Лисицам всем прямым, ругаясь,
Натура-де меня одну лисой родила,
А вы-де все ноги не стоите моей,
Затем что родились от подлых вы свиней.
Теперя в гости я сидеть ко льву сбираюсь, Лишь с ним я повидаюсь, Ему я буду друг, Не делая услуг.
Он будет сам стоять, а я у него лягу.
Неужто он меня так примет как
Дорогою свинья вела с собою
Не думаю, чтоб лев позволил мне там лечь,
Где все пред ним стоят знатнейши света звери; Однако в те же двери И я к нему войду.
Я стану перед ним, как знатной зверь, в виду».
Пришла пред льва свинья и милости просила,
Хоть подлая и тварь, но много говорила, Однако всё врала,
И с глупости она ослом льва назвала. Не вшел тем лев Во гнев.
С презреньем на нее он глядя рассмеялся И так ей говорил:
Я мало бы тужил,
Когда б с тобой, свинья, вовеки не видался; Тотчас знал я, Что ты свинья,
Так тщетно тщилась ты лисою подбегать, Чтоб врать.
Родился я во свет не для свиных поклонов; Я не страшуся громов,
Нет в свете сем того, что б мой смутило дух. Была б ты не свинья, Так знала бы, кто я,
И знала б, обо мне какой свет носит слух».
И так наша свинья пред львом не полежала,
Пошла домой с стыдом, но идучи роптала, Ворчала, Мычала, Кричала,
И в ярости себя стократно проклинала, Потом
Зачем меня несло со львами спознаваться,
Когда мне рок велел всегда в грязи валяться».
