Мне и слава не нужна,
И венец себе оставьте:
Лишь бренчала б ты с утра
На избитой мною арфе.
Что за вздор? Вздыхать?.. Любить?
Будто, сам того не зная,
Боль в душе боготворить
И томиться от желанья.
Всякий может перенесть
Пытки нудную заботу.
Пусть на персях тяжкий крест
Давит грудь и чувств свободу…
Но пущай, вобрав в нутро
Лиру вещую и горесть,
Я пойду больным рабом,
Чтоб воспеть любовь в изморе.
Немощным под сень берёз
Возложу свой дух цветущий;
Вспомню лик! и ворох слёз,
Настланный под этой кущей.
Образ красный, что блестит,
В чары путает, в забвенье, –
Всё, прельщаючи, манит,
И сей зрак младой пиит
Тонко предаёт творенью.
Провиденьем снизошла:
Мне навеяла стихии
И десницей обожгла,
Чтоб отверзть уста благие!
Ты ль, пришедшая во сне,
Долго гложила терзаньем,
Гладом мучила в моей
Задушевной усыпальне?
Ты ль взвихри́ла вольный пыл,
Верный музе окрылённой,
Что исче́рпал я чернил,
Чтоб в стихах создать икону?
А на что перо сменить:
На любовь иль на смиренье?..
Ежели умолкнет прыть,
В тьму я брошу песнопенье.
Да вот… умалил я страсть –
Чахнет беспрестанно удаль;
Всем пресытился я всласть –
Должно усмирить все чувства.
Вот теперь покой разлит,
И очей угасла живость,
Будто чужд мне милый лик…
Будто мне Она приснилась.
