Книга
Уголки сознания сужаются с каждым днём сильнее,
В объятия прихватив книгу, состоящую из цифр:
«Какой-то силуэт гуляет по ночной аллее,»
- Гласит в книге странный шифр.
«Самовластно ходит меж деревьев, словно междуморье,
Выискивая взгляды тех, кто осязает на скамье.»
И каждое слово из рта его – заражает корью,
Тех кто привит, цепями пригвоздит к скале.
И глас о том : «что существует, а что нет,
Чьи руки не касаются безликих отражений.
Бессмыслен что писатель, что художник, смысла нет,
Когда это лишь повторенье выражений.
Когда это лишь прочерк, уже в просмотренном формате,
Словно не отвеченное сообщение вечно редактируют люди,
Когда есть место в купе – вы покупаете в плацкарте,
Когда есть шанс оказаться собой – представляетесь на блюде.
Когда есть шанс выбиться в индивидуума,
Вы берёте за шкирку меня говоря про неодобрение
«Свобода чести, слова – где это видано?
Засунь подальше, в свою книгу мнение. ««
И она действительно закрывается, на вечно,
Попутно выстрел сделав, не предупредительный,
Каждая страница живая тут – это бесчеловечно,
Но поступок человека, давно не удивительный.
Печатель
Другие работы автора
Беседа с поэтом романтики
Привет, Сергей, с тобой не виделись давно. Присаживайся, выпьем по немногу. Ты жил в чёрно-белое кино, Идущий парень с самим собой лишь в ногу.
Фиолетовая ночь
Ты так прекрасна в лунном свете, Так, близко но в тоже, время далеко. С тобою, в печальном мы дуэте, Я знаю, держать слёзы не легко.
Тот смутный день
Я вас любил, аль нет? Не помню точно… В тот день дождливый, я пьяный был, весьма, В лужи падал, горло полоскал водой проточной, Ах вспомнил, во время то была – тюрьма. Но не было надежды на спасение,
Страх поэта
Что страшнее всего для поэта? Быть исписанным или прочерком родительской биографии? Или быть может, в другом таится причина эта: В излишках алкоголя или в другой географии? А и может таиться причина и в рифме,