Ну чего нового можно сказать о дожде? Казалось бы, что мы знаем его, как облупленного. Радуемся ему, когда он является в роли спасителя, орошая иссушенную и измученную землю; клянем его, кода он своей нудной болтовней омрачает наше существование изо дня в день. А в общем то- это обыденное, привычное явление. И вот именно эта обыденность зачастую притупляет наше внимание, заслоняя от нас некие нюансы, последствия не учета которых иногда трудно предугадать. Есть на Кольском полуострове река Чапома, на которой мы как- то с моим сыном проводили отпуск. Конец июля, ночи, как таковой, практически нет. Места фантастические. Небольшая река, бегущая в скалистых берегах с галечными перекатами и чистейшей водой. Высокие, стройные северные ели, причудливый березняк, стые выходы болот… Никого, только мы двое. Как- то мне не спалось, Да и как заснуть, если не поймешь: где ночь, где день? Круглые сутки светло. Солнце погуляет по краю горизонта и вновь поднимается вверх. Сын сопит рядом. Покрутился я, покрутился в спальнике, да и решил пройтись, пока он спит, глядишь чего-нибудь и добуду. Было часа два ночи. Светло. Край солнца еле-еле виднеется на вершинами деревьев, по небу плывут редкие облака, над рекой стелется зыбкая туманная дымка, журчит. перекатываясь по камням, вода. Никаких посторонних звуков. Не спеша, прислушиваясь и приглядываясь, бреду вдоль берега против течения реки. Прошел с полчаса и наткнулся на болотину, широкой полосой уходящую от реки. Зеленое и ровное как биллиардный стол полотно мелкой травки. Ни кочки, ни, тем более, деревцев. Такое болото - самое коварное: на вид весьма привлекательная лужайка, а на самом деле это тонкий слой дернины, образованный сросшимися корнями травы. Проткни ее, там слой жижи, а какой глубины - сверху не видно. По такой лужайке не пойдет ни лось, ни олень, ни другие крупные животные. Они знают - это гибельное место и даже в минуты опасности, убегая от какого- либо врага, они постараются миновать его. Но человек тем и отличается от животных, что у него нет безусловных табу. Он гомо-сапиенс, он думает. А как известно думать - это еще не значит знать. Потому я поленился обходить эту «лужайку» и сделал шаг, другой. Держит. За несколько минут я пересек ее, оставив ясный след своего неповиновения законам природы, и двинулся дальше. Тем временем, как это часто бывает на Севере, набежала тучка и пошел дождь. Чего мокнуть зря, и я забрался под густую ель, удобно устроился и, подремывая, стал ждать, когда он окончится. Под елкой сухо. Плотно прижатые к стволу «лапы» не пропускают ни капли. Хорошо отсюда наблюдать за лесной жизнью . Вот пара леммингов устроила беготню по упавшему стволу дерева. Совершенно не обращая внимания на густо падающие капли, они, то стремительно неслись друг за другом, то, вдруг остановившись, вставали на задние лапки, точнее сидели на своей кургузой попке и, глядя друг на друга, смешно поводили мордочками. После, разом сорвавшись, вновь неслись друг за другом. Я пошевелился, они насторожились и тут же исчезли. Потом я заметил маленькую полярную сову. Она сидела на голом суку и, не обращая внимания на дождь, внимательно оглядывала окрестности, при этом ее голова медленно вращалась в одну сторону примерно градусов на сто восемьдесят, а затем резко возвращалась в исходное положение, чтобы начать движение в другую, тем самым обеспечивая практически круговой обзор. Интересно, она обслушивает, или обглядывает местность? Я поцарапал ногтем ложе ружья. Голова тотчас повернулась в мою сторону. Подождал, когда она начала опять вращать головой и помахал руками. Никакой реакции. Значит сначала слух, зрение вторично. Потом я стал наблюдать за муравьями, благо муравейник был рядом. Но тут дождик прекратился, я посмотрел на часы. Ого, уже девятый час, мой отрок проснулся и думает, куда это я подевался? Быстрым шагом я направился обратно и минут через десять был у той самой болотины. Мои следы были ясно видны и я, не раздумывая, пошел по ним. Пройдя метров тридцать, я вдруг почувствовал что почва, точнее верхний покров болотины, уходит из-под ног, а образовавшаяся воронка тут же наполняется коричневатой густой жижей. « Что будет делать Сережка»- мелькнуло у меня. Серьезность ситуации, в которую я вляпался в буквальном и переносном смысле из-за спешки и собственной глупости, для меня была вполне очевидной. Широко раскинув руки, я плюхнулся плашмя. Но даже при существенно увеличенной площади опоры мое тело стало постепенно погружаться. При падении я инстинктивно сорвал с плеча ружье. Перехватив его одной рукой за шейку приклада, а второй за ствол и, используя ружье как опору, я сделал несколько бросков. Получилось. Бросок за броском приближали меня к твердой земле. Оставалось всего несколько метров, и я оказался в густой жиже, в которой и опереться было не на что. Нет, теперь меня не возьмешь! И я заработал ружьем словно веслом, используя приклад, как лопасть. Тело двинулось вперед, а сапоги, наполнившись вязкой жижей, начали сползать с ног. Теперь, когда до берега было рукой подать и уже было ясно, что я таки выберусь, стало ужасно жалко их потерять. На миг прекратив движение, я подтянул сапоги, согнув колени поднял ноги и с удвоенной энергией заработал своим «веслом».
Выбравшись, я сел на кочку, глубоко вздохнул и сказал болоту:
« Ну что, не получилось, даже сапог - и то не досталось. Однако спасибо за науку. Постараюсь, чтобы второго такого раза не было».
Болото молчало. На его ярко-изумрудной зелени уродливо выделялась широкая коричневая дуга- след, который еще долго будет удерживаться в моей памяти, как предостережение на тот случай, если вдруг еще раз в голову придет желание нарушить табу.
Сняв сапоги, я вылил из них содержимое, натянул их обратно и направился реке. Там, выбрав место поглубже, как был, во всем бросился в воду. Понадобилось минут пятнадцать, чтобы смыть с себя и одежды следы моего барахтанья в болоте…
Когда я подошел к лагерю, там горел костер, на котором стояла сковорода с рыбой. « Куда это ты запропастился, я уже рыбы поймал, нажарил, а тебя все нет». «Дождь прихватил, видишь промок до нитки. Сейчас переоденусь и давай завтракать. Сегодня у нас будет долгий день и длинный путь».
