Кремль

В тот грозный день, который я люблю,

Меня почтив случайным посещеньем,

Ты говорил, я помню, с возмущеньем:

«Большевики стреляют по Кремлю».

Гора до пят взволнованного сала —

Ты ужасался… Разве знает тля,

Что ведь не кистью на стене Кремля

Свои дела история писала.

В тот год на землю опустилась тьма

И пел свинец, кирпичный прах вздымая.

Ты подметал его, не понимая,

Что этот прах — история сама…

Мы отдаем покойных власти тленья

И лишний сор — течению воды,

Но ценим вещь, раз есть на ней следы

Ушедшего из мира поколенья,

Раз вещь являет след людских страстей —

Мы чтим ее и, с книгою равняя,

От времени ревниво охраняя,

По вещи учим опыту детей.

А гибнет вещь — нам в ней горька утрата

Ума врагов и смелости друзей.

Так есть доска, попавшая в музей

.Лишь потому, что помнит кровь Марата.

И часто капли трудового пота

Стирает мать. Приводит в Тюильри

Свое дитя и говорит: «Смотри —

Сюда попала пуля санкюлота...»

Пустой чудак, умерь свою спесивость,

Мы лучше знаем цену красоты.

Мы сводим в жизнь прекрасное, а ты?

Привык любить сусальную красивость…

Но ты решил, что дрогнула земля

У грузных ног обстрелянного зданья.

Так вслушайся: уже идут преданья

О грозных башнях Красного Кремля.

1928