Под замшелым, тёмным потолком
Лампочка безумная мерцает.
Я страдаю, убеждаясь в том,
Что душа пустеет, умирает...
Свет и тьма сцепились сверху в схватке,
Оба жаждут разум поглотить!
Но у тьмы коварные задатки,
И она способна победить.
В целом тень давно уж победила,
Уничтожив все, что я ценил.
Наш мирок тьма попросту убила,
Крик погибших взгляд души затмил.
Я сижу в своём глухом подвале.
Надо мной руины и обломки.
Год назад ещё на сеновале
Радостно хихикали девчонки...
После стало скудно все и мрачно.
Я не знаю — есть ли кто-то там?..
Свет моргает так уже, невзрачно.
И погасну я, наверно, сам.
Вдруг из шкафа, что стоит у двери,
Мотылёк взмыл к лампе исхудавший.
Он летит, обману лампы веря, —
Ложь не видит дух его уставший...
Мотылёк не видел жизнь иную.
Движется все к свету, пыль вздымает.
И глухой удар об лампу злую
Жизнь его без чести прерывает...
Свет погас. Теперь сижу во мраке.
И куда ты, божья тварь, стремилась?..
Буду жить теперь я в сущем страхе.
Комнатка в мой склеп уж превратилась…
Все ли, что считали люди «светлым»,
Всех во мрак и смуту не тянуло?
Разум удушили «света» петли,
И планета навсегда уснула.
Люди верили, как тот же мотылёк
В солнце и уют, семьи очаг...
Но погас последний огонёк.
Он погас... и дух мой сник. Зачах...
