Жил в сосновом бору ястреб - светлые брови, жёлтые глаза, серая грудка в крапинку.
И, - хотите верьте, хотите не верьте - было у ястреба жемчужное ожерелье, а на голове, на самой маковке, красовался алый гребешок.
А ещё ястреб был очень добрым.
Очень добрым и компанейским.
И поэтому всё летал в деревню к петуху с курицей, гостил у них по целым дням.
Клюёт, бывало, вместе с ними из корыта-кормушки ячмень да пшеницу, а сам курице благодарно говорит:
- Какое вкусное угощение!
Давайте, курочка - рябочка, я за это вас летать научу...
А курице летать хочется, да смотрит она не столько на ястреба, сколько на его ожерелье, на белоснежные, на тонкой нитке жемчуга:
- Ax, кудах, вот бы такую прелесть мне!
И вслед за ястребом короткими своими крыльями взмахнёт, чуть-чуть над лужайкой взлетит, да на ожерелье ястребиное засмотрится, крыльями махать забудет и - кувыркнётся...
Взлетит, засмотрится и - кувыркнётся...
Так обучение полёту у неё дальше этого и не пошло.
А петух тем временем всё глядел на ястребиный гребешок.
У него-то у самого росли в ту пору на макушке лишь гладенькие перышки, и петух тоже, как курица, думал:
Вот бы и мне на голову такое, как у нашего гостя, замечательное украшение...”
И сначала петух задумал вырастить себе алый гребешок сам.
На алой заре пробудится, прокукарекается, встанет под широкий, весь в росе, лопух.
Стоит, ждёт, когда капнет оттуда розовая от зари росинка ему на голову.
И вот росинка - шлёп! - а петух вздрогнет, мчится в курятник к курице:
Глянь!
Что-нибудь выросло на моей макушке?
Курица смотрит, говорит:
- Нет...
И тогда ждёт петух дождика с радугой.
И когда дождик нальёт лужи, а в них отразится радуга, то петух пробует радугу подчерпнуть лапой, оплеснуться семицветной водичкой.
Потом курицу спрашивает вновь:
- Ну, а теперь?
- А теперь, - отвечает курица, - опять ничего нет.
Даже зоркие малыши-цыплята и те говорят:
- У тебя всё такие же перышки.
Они - лишь мокрые.
И вот горевал, горевал петух, да с горя и решился на непохвальное дело.
Разыскал за хозяйской избой, за своим курятником, за двором в чертополохе пару семечек дурманной сон-травы.
И когда ястреб прилетел в гости, петух подсунул семечки в корыто, в ячмень.
- Клюйте, дорогой ястреб, здесь...
С этого края угощение слаще.
- Что ж! - радуется ястреб. - Если слаще, то и поклюём!
И - клюнул.
А как клюнул, так в глазах у него пошли сонные круги.
И он зевнул, пошатнулся, да прямо у корыта и повалился.
Лежит, голову - под крыло, даже похрапывает; курица ахает:
- Ах!
Он почему-то уснул!
- Не ахай - спешит петух, - а забирай ожерелье.
Тебе ведь очень этого хотелось.
Да сам ожерелье с ястреба и снял, сам накинул на курицу; шапочку-гребешок тоже с головы ястреба сдёрнул, напялил на собственную макушку.
- Теперь, - говорит, - прятаться бежим...
Только вот петух-то и вправду умчался, а курица не может ступить даже шага.
Склонила голову набок, разглядывает на себе ожерелье, от счастья глаза так и закатывает:
- Ох-ох!
Квох-квох!
Но тут сонные семечки действовать перестали - ястреб проснулся.
Чувствует он, что голове холодно, что гребешка нет, увидел свои жемчуга на курице: вся доброта с ястреба-долой.
- Эх, ты!
Как не совестно тебе!
А ещё училась у меня летать!
- Это не я.. - отступает сконфуженно курица. - Это всё устроил петух...
Да ястреб уже не слушает.
Дёрнул ястреб кривыми когтями ожерелье к себе, тонкая нитка натянулась.
Натянулась, лопнула - жемчужинки мелким градом разлетелись по траве, упали в густую листву, в высокие ромашки.
А тут на шум из избы выскочил хозяин, затопал по крыльцу, сердито замахнулся:
- Что за незваный гость во дворе у меня?
Кыш!
Ястребу делать нечего.
Ястребу теперь самому надо спасаться.
Полетел он без жемчугов, без гребешка к себе в дальний бор.
Только и успел курице погрозить:
- Как ты да петух со мной поступили, так и я теперь буду с вами...
Вы у меня самое дорогое утащили, и я у вас когда-нибудь самое лучшее отберу!
И-верно.
Повела курица на прогулку цыплят, с ними ходит, любуется на них.
Петух тоже на деток радуется, гордо покачивает алым гребешком:
Вот какие у нас ребята!
Пушистенькие, черноглазенькие.
Вдруг на двор упала быстрая тень.
Петух видит - ястреб!
Да не просто он, ястреб, теперь летит, а так на петуха да на цыплят когтями и целится.
- Караул! - всполошился петух. - Сейчас цыплятам нашим будет беда, и сам я без гребешка останусь!
Нырнули цыплята, петух, курица под низенькое крыльцо.
Кричат криком, вызывают снова на помощь хозяина.
А ястреб прошумел крыльями над самым крыльцом, пригрозил грозней прежнего:
- Прячьтесь не прячьтесь - теперь всегда будет так!
Приуныл петух:
- Охохонюшки...
Придётся, курочка-лапушка, нам это дело как-то исправлять!
Гребешок возвращать жалко, а вот жемчуга вернуть надо бы...
Идём их всё-таки поищем.
Но драгоценные бусинки уже раскатали по своим подземным кладовкам мышки-норушки да кроты.
И петух с курицей ничего, кроме дождевых червяков, не нашли ни по первому, ни даже по второму и по третьему разу...
Ищут они жемчужинки и теперь.
Ищут вместе с цыплятами.
А как завидят ястреба, так всем стадом бегут под крыльцо.
А, спрашивается, почему?
Да всё лишь потому, что петух и курица один лишь разок, но всё же позавидовали красоте чужой.
Чужой красоте позавидовали, а про свою - забыли.
Ведь если бы они в самом начале спросили своих собственных цыплят:
Кто краше?
Ястреб с гребешком и в ожерелье или мы - ваши родители, без гребешка и без ожерелья?" - то цыплята бы ответили вмиг:
Конечно, вы!"
