Свистит в ушах усталый ветер.
Дорогу по колено занесло.
От чего я так не весел?
Почему мне стало все равно?
Мечты мои о лед водой разбились.
А голос в завыванье потонул.
Мысли в голове пургою закрутились.
Я шел… потом упал и вроде бы заснул.
Проснулся резко, словно кто будил.
Вскочил и осмотрелся.
Невидимый мне посох ледяной вручил,
А сам в мои лохмотья разоделся.
Примерил на себя не свой наряд.
С плеч своих бросая полушубок.
И я, мне кажется, ловил колючий взгляд,
Когда вином наполненный ко мне тянули кубок.
Да, я сглупил, губами лишь слегка коснулся края.
Отпил всего три капли и пропал.
Уже потом, в болезни замерзая,
В холодный снег я льдом упал.
Не умер я, хотя уже мечтал.
Надеялся, что милосердно будет Мирозданье.
От боли я три дня кричал,
В бреду смертельное шепча себе же заклинанье.
Потом я встал, дрожа и все слабея.
Смог разлепить уставшие глаза.
К обрыву подошел слегка робея,
Смотря как занимается заря.
Всего лишь шаг и нет моих мучений.
Последний вздох, последний мой рассвет.
Лишь я один в опасности смертельной,
С самим собой веду здесь монолог.
За сим кончаю, эпилог.
