Не богач, не вахтовик, не матрос из рейса.
Для меня ты, шувани, больно молода.
Ты не смейся надо мной, женщина, не смейся.
Мне гадание твоё не вернёт года.
Не дорога, не острог, не король с мечами.
На тропе не ворожи по моим следам.
Я к чужим грехам не строг, хоть не сплю ночами,
Но тебе через порог ничего не дам.
Мне хмельное не в азарт, голова седая,
Но бывает, пробегут сполохи огня.
Я и сам тебе без карт старость нагадаю.
Как возьмёшься ворожить - вспомнишь про меня.
Улетели в тишину чувства голубями.
Уплывают в никуда годы словно дни.
Я все пляски отплясал, отыграл бровями.
Так что юной красотой возраст не дразни.
Время быстро пролетит, даже слишком быстро.
Предосеннею порой вспомнишь месяц март,
И твоё, когда нибудь, отзвенит монисто
С блеском серег золотых над колодой карт.
Зря ты в памяти моей приоткрыла дверцу
Словно в печке кочергой шевеля старьё.
Где-то помнит обо мне выжженное сердце,
То, что в юности моей выжгло и моё.
Что-то тяжкое в груди, давит, как нарочно.
Мне бы в памяти найти тишь и благодать.
Ты, цыганка, уходи, я в далёком прошлом,
Что на стареньком ТАРО в жизнь не нагадать.
