Густая пелена и смена дней.
И занавес. И сцена. Я на ней.
Не чувствую я страха и печали.
Мне, главное бы, не забыть начало.
Ведь первые две строчки как вступление.
И для актера их забыть как преступление.
Передо мною люди.
И среди них есть критики, театроведы - судьи.
Они задумчиво будто следят за мной,
Держа в руках тетрадь перед собой.
Все пишут и очки все протирают
И мысленно меня все поправляют.
Театр, сцена - являются моей обителью,
Ну, а поэтому все критики лишь зрители.
