Друзьям — поэтам
Подступал весенний вечер.
Ветер исподволь крепчал.
С ближней станции диспетчер
В рупор грубое кричал.
В лужах желтые ботинки
Пачкал модный пешеход.
В чистом небе, как чаинки,
Вился птичий хоровод.
В этот славный вечер длинный,
Праздник неба и земли,
Вдоль по улице старинной
Трое странные прошли.
Первый двигался улиткой,
Усом долог, ростом мал,
Злобной заячьей улыбкой
Небо кроткое пугал.
Рядом с первым неуклюже
Нечто женское брело,
Опрокидывалось в лужи,
В кулаке башмак несло.
Третий зверь, поросший мехом,
Был неряшлив и сутул.
Это он козлиным смехом
Смуглый воздух полоснул.
Трех уродцев мучал насморк —
Так и шмыгали втроем.
Переругивались наспех,
Каждый плакал о своем.
Три поэта ждали смерти,
Воду перчили тоской,
За собой на длинной жерди
Флаг тащили шутовской.
Боже! Я дышу неровно,
Глядя в реки и ручьи,
Я люблю беспрекословно
Все творения Твои.
Понимаю снег и иней,
Но понять не хватит сил,
Как Ты музыкою синей
Этих троллей наделил!
1974
Сергей Гандлевский
Другие работы автора
Я смежу беспокойные теплые веки
Я смежу беспокойные теплые веки, Я уйду ночевать на снегу Кызгыча, Полуплач-полуимя губами шепча, — Пусть гремят вертикальные реки
Вот наша улица допустим Орджоникидзержинского
Вот наша улица, допустим, Орджоникидзержинского, Родня советским захолустьям, Но это все-таки Москва
Ай да сирень в этом мае
Ай да сирень в этом мае Выпуклокрупные гроздья Валят плетни в деревнях, а на Бульварном кольце Тронут лицо в темноте — душемутительный запах
Чуть свет пока лучи не ярки
Чуть свет, пока лучи не ярки, Еще при утренней звезде, Скользить в залатанной байдарке По голой пасмурной воде