Полюби меня, плиз, говорит он пока не всерьёз
этой женщине с тёмной копной окаянных волос,
говорит ей, убитой в давно позабытой войне:
полюби меня — слышь, Шаганэ ты моя, Шаганэ?..
Он пока не увидел, не понял, не вспомнил пока,
как ведут на заклание белого зверя-быка;
он не понял ещё, он надолго и прочно забыл,
как широкой водой разливается утренний Нил;
он ещё повторяет сквозь белый прерывистый шум:
«Полюби меня, слышишь, пока я живой и дышу,
не хочу в этот холод, в твою безвоздушную синь,
об одном тебя только хочу и могу попросить:
я прошёл подземелья по пояс в вонючей воде,
эта чёрная память жива никогда и нигде,
под корой полушарий, в извилистых руслах нутра —
всё равно я дошёл, всё равно я дожил до утра!
Полюби вот такого меня в мире нового дня —
потерявшего голос, и форму, и меч, и коня»,
и над заводью синей седые шумят тростники,
и покорно клинку подставляются звери-быки.
