ПРОМОКАШКА
Рассказ
У Вовы Рябинина был редкий талант: он умел шевелить ушами. Но это происходило не специально, Вова сам не знал, когда они «проснутся». Мы с Таней Владимировой сидели в классе за ним, на последнем ряду, и следили…
Однажды на уроке чистописания мы взяли свои перья стальные, вдели их в новенькие деревянные ручки, раскрыли тетради в косую частую линеечку, подложили под левую руку пушистую нежно-розовую промокашку, – испытывая при этом глубокую благодарность взрослым, которые придумали для нас это перо «с нажимом», эту самозарядную ручку и тетрадь с прописями, чтобы объяснить нам наглядно что-то самое важное в жизни, – и, посмотрев на ровные «палочки» на доске, окунули перья в чернильницу на парте…
И тут у Вовы Рябинина зашевелились уши... Просто, как крылья у бабочки: вперед-назад!
– Та-ань! Вовка ушами шевелит! – толкнула я Таню под локоть.
А с пера у меня капля чернильная – хряп! – Прямо на парту.
– Ну и ну! – у Тани перо застыло над тетрадкой.
И мы стали наблюдать и опоздали за всеми палочки писать, и перья у нас высохли. Мы снова макнули их в чернильницы, понесли к тетрадкам, а с кончика пера капля по засохшему месту – бук! – и прямо на страничку!
Хватаем промокашки, промокаем кляксы.
А Вовка ушами шевелит!
– Держим спинки прямые! Заканчиваем и сдаем классную работу, – говорит наша учительница. А мы ещё не начали!
Таня снова макнула перо в чернильницу, задержала дыхание и как пошла палочки в строчку рисовать! Смотрю: все ребята склонились над партами, пишут, стараются… Вовка впереди тоже согнулся от напряжения, только ручка деревянная из-за плеча торчит. И вдруг сморю: он ушами как-то по-новому шевелит, вверх-вниз. – Вот это талант!
Я трясу Таню за рукав:
– Та-ань! Вовка ушами по-другому шевелит! Смотри, Тань, смотри!!!
Таня вдруг встает и громко говорит:
– Татьяна Васильевна! А можно я пересяду?
– Танюша, давай это на перемене это решим. А сейчас мы все доделываем и сдаем классную работу, – говорит ей учительница.
– Я не могу писать! Меня Марина за руку трясет, потому что Вова Рябинин ушами шевелит.
Тогда учительница говорит:
– Вова Рябинин, пожалуйста, перестаньте шевелить ушами!
– Я не шевелю! – сказал Рябинин.
– Нет, он же сам не чувствует, а у него такой талант! – сказала я. – Я сама не могу писать, когда он ими шевелит: смешно очень!
– Ну, тогда давайте вместе посмеемся, – сказала учительница. – Вова Рябинин, вы не могли бы пошевелить ушами для всего класса?
Вовка встал, красный, как рак вареный. И стоит. И ничего у него не шевелится. А все вокруг смотрят и ждут. Он так постоял, заплакал и сел.
– Ну, и где же его «талант»?! – сказал кто-то недовольно.
А Вовка еще сильнее заплакал на парте.
По коридору шел дежурный со школьным колокольчиком, – это был звонок на перемену.
– Сдавайте ваши работы! – сказала учительница.
А Вовка все лежал на парте и плакал, и тер глаза розовой промокашкой...
