те, кто питается нейролептиками и транками,
не пробиваются ни стихом ни словом;;
попробуйте расскажите таблеточной наркоманке,;
как много в поэзии сделала полозкова;
в отличии от пафосных дур и медиков,;
они не любят мэйнстримное "псих".;
их не заботит конфликт культур, инсталляции модных педиков,;
и новый "пронзительно-острый" стих.
вам очень мало о них известно - их болезнь;
как правило заключается в скупом "не лезь".
как из реальности их кидает в бездну -;
об этом тоже мало кому известно.;
они натянуты, словно лески - перерезать,;
и кончится всё. некоторым в этом плане везёт.;
решатся, и как-нибудь вечером передознутся,
пока на посту медсёстры треплют про ерунду.
чтоб никогда больше не проснуться,
в своём персональном аду.
они наизусть знают названия всех таблеток,;
все методы медитации и уколы;;
и с ужасом ожидают день, когда их ширнут;
галоперидолом.
иногда они думают - может и правда на*уй,;
пусть слюна капает изо рта.;
а потом звонит мама, охает, ахает,;
"ну как ты там".
и злые слёзы бессилия текут из глаз,;
остекленевших и мутных.;
"мама, все хорошо, я покушал утром".
что тут сделать - завести любовь себе или кота? о
брести смысл или найти выход?;
если бы Полозкова зашла в палату,;
удивилась бы как оглушительно тихо,;
и какая всепоглощающая пустота.;
я не знаю, какой об этом возможен стих,
и можно ли тут вообще подобрать слова.
вот сидит она - пуста её голова,
и лежат на столе пилюли,
которые мозг её растащат на части.
и в отличии от вас - надеюсь, теперь вы оцените своё счастье,
ей все равно, что её
не любят.
