Остров Людникова

Его на разноцветных картах нет.

Остался лишь в легендах этот остров,

В подшивках старых фронтовых газет –

А нынче отыскать его непросто.

Да, был он по размеру невелик:

Четыре сотни метров на семь сотен.

Но весь огромный мир тогда привык

К масштабу этажей и подворотен.

За каждый сталинградский клок земли

Враг дольше дрался, чем за всю Европу.

И дикторы дотошно счет вели

Любому закоулку и окопу.

А он и окружен был не водой –

Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…

И сорок дней не прекращался бой,

Атаки-волны в скалы дотов били.

Отрезаны тылы змеею льда:

Шуга идет, борта сдирая лодкам.

Подвоза нет. С патронами беда.

Стреляют лишь трофейные находки.

Нет подкреплений. Каждый на счету.

И с каждым днем все тают эти счеты…

Уходит струйкой крови в мерзлоту

Дивизия – составом меньше роты.

Кирпич домов бомбежкой в пыль растерт,

Земля изрыта оспою воронок…

Последним напряжением аорт

Здесь держится зубами оборона.

Прямой наводкой разнесен КП,

И на ребре стоит судьбы монета.

Комдив по пьяной фрицевской толпе

Палит из наградного пистолета.

В санбате, вросшем в волжский бережок,

Услышав грохот «панцеров» наката,

Поднялись все – кто мог, и кто не мог –

Вперед пошли: в бинтах, как в маскхалатах.

И со стеклянным звоном вспыхнул танк,

Скребут предсмертно землю пальцы траков…

Кто жив, ничто не будет помнить так,

Как самую последнюю атаку.

Лед встал. Резервы с тыла подошли.

Не смыло остров ливнем стали Круппа.

Весь мир узнал про этот клок земли,

На глобусе не видный даже в лупу…

Теперь здесь тихо… Память берегут

Руины дома среди буйства сада

Про островок на волжском берегу

В поселке под названьем Баррикады.