Катя сидела на лавочке внутри остановки и смотрела на свои коричневые колготки. Они оказались слишком тёплыми для пыльного и солнечного мая. Да ещё и сиротливого глиняного оттенка. Надо было надеть что-то другое. Славику она, конечно, нравится, но вдруг он взглянет на неё в этих колготках и подумает: «Какая-то она убогая».
К остановке подъехал троллейбус, лязгнул открывшимися дверьми и затих минут на пять. Кате не нужно было никуда ехать: на остановке она ждала Славика. Этот район города был ей незнаком, и чувство неопределимой враждебности слегка посасывало где-то под ложечкой. А теперь ещё этот троллейбус. Как будто ждёт именно её, ведь на остановке больше никого нет.
Катя перевела взгляд на окно троллейбуса и наткнулась на широко открытые, уставившиеся на неё глаза. Молодой мужчина вплотную прижал бледные ладони и лицо к стеклу. Он казался каким-то нарисованным, инородным этому дню и улице. Троллейбус вдруг заурчал, и видение ожило. Мужчина по-детски испуганно оглянулся на кабину водителя и начал махать руками, призывая поторопиться зайти в салон. Но Катя не двигалась с места: она застыла с выпрямленной спиной и широко открытыми глазами, как отпечаток этого странного человека. Она не понимала, что происходит. Двери захлопнулись, и мужчина снова припал к стеклу. Взгляд его приобрёл оттенок обречённости. Троллейбус медленно пополз от остановки к повороту улицы, а его пассажир и Катя не разрывали взглядов. Оцепенение удивления ещё некоторое время не отпускало.
«Тупость какая! - думала Катерина спустя двадцать лет, - Он наверняка был чокнутым. Хорошо, что хоть не выбежал. Вдруг начал бы приставать. Что бы я сделала? Кто бы мне помог? Водитель троллейбуса? Или Славик этот?» Она вновь стояла одна на остановке, переминаясь в месиве из снега и грязи. Раздражение её появилось будто на ровном месте, но она тут же начала разминать, растягивать, наращивать его, получая какое-то странное удовольствие. Транспорт на горизонте не появлялся. Катерина уже безнадёжно опаздывала. Посреди этого холода, рано сгущающейся темноты и беспомощности ужасно хотелось всхлипнуть и ощутить, как сбегают по щекам горячие капли.
- Но я тогда так и не заплакала. Почти сразу появился троллейбус, и я поехала встречать тебя, - Катерина Ильинична улыбнулась мужу.
Сегодня была двадцатая годовщина их первой встречи. Уже пару дней держался небольшой мороз. Грязь застыла, но снег ещё не выпал. Недавно они купили домик в этом районе и теперь прокладывали маршруты для вечерних прогулок. Остановки на старом месте уже не было. Следом за одним воспоминанием потянулось другое: май, детское переживание из-за колготок, бледные пальцы незнакомца на стекле троллейбуса. Ностальгия одновременно согревала весенним солнцем и пьянила свежим порывом воздуха. Катерина Ильинична подумала: «А что было бы, сядь я в этот троллейбус? Наверняка получилось бы целое приключение».
