Увезут горький вздох пароходы,
Старых ран не разъест уже соль,
Но не скроются детские годы,
Не забудется детская боль.
Память-крик они тихо заначат,
Как в стеклянной копилке гроши, –
И до смерти смеются и плачут
Давней раной прозрачной души.
И поэтому в трезвом рассудке
Детский взгляд мы подолгу храним:
Их глаза, как весной незабудки, –
Так и светятся памятью зим.
(1990)
