Расчеты прерывались здесь,
Презрев начало и конец,
Огонь и воздух из сердец на плоскость капали.
Среди наивности весны,
Под взглядом суетной луны
И вместе соединены незримым кабелем,
Мы шли вперед, за кругом круг,
Почти не чувствуя испуг,
Меж сотен глаз, и лиц, и рук, наверх тянувшихся,
Меж облаков, лавин и скал,
И через шелк, и через сталь,
И каждый спящий здесь считал, что он проснувшийся.
Мой спутник, зол и молчалив,
Так отрывался от земли,
Как будто чувствовал трамплин уравновешенный,
Он ведал суть, вел в жизни соль
И мог легко делить на ноль,
Хоть знал, что за такую вольность впишут в грешники.
Он жил в блаженной темноте,
Держал в знакомцах только тень
И вызывал порой метель в причуде августа,
Он дырку в небесах из снов
Был невзначай прожечь готов,
И покорял цепочкой слов весь космос запросто,
Чтобы открыть прекрасный вид
На мир, который был укрыт
В стационарности орбит неизменяемой,
А после - исчезал опять,
Как в переулке беглый тать,
И было сложно отыскать при свете дня его.
Я дальше шел уже один
В руинах трепетных вершин
И загонял за клином клин промежду звеньями.
Таков был скорости завет.
А спутник превратился в свет,
Лишь оставляя дымный след за оперением.
