Это, наверное, я что-то не так делаю.
Говорю не то, веду себя не по-людски, не так.
Спешу, кривляюсь, ляпаю гримасу неумелую,
всё боюсь себя выдать, да попасть в просак.
Это, наверное, я не на том языке объясняю вам,
что логики во мне не было, ни на йоту нет.
(Сто грамм "жидкого", либо "белого" девять грамм?)
Если я свет, то я не "тот" и ни "этот" свет.
И не на тот свет вы глядите, да радуетесь
(ну погляди на него на прощаньеце, полюбуйся).
Не сбивайте меня, Бог собьёт с меня спесь
(по углям идёшь? Кеды, девочка, сними, разуйся).
Не гневи Боженьку, шагая смело к небушку,
что ж ты плачешься всё, на слезу исходишь?
У многих и этого нет, а тебе аж горбушку
дали, аккуратнее грызи, не тревожь божью тишь.
Говоришь жутко хочется ласки в отчаянье,
Чтобы прядь со лба, да за ухо пальцами?
Да куда тебе!? Ты ж на дне лежишь, охраняя лье
не-то строфы свои, не-то сокровища нации.
Тебе, девочка, не мужика нужно, а русалочку
рыбину холодную хвостом стучать по сусалам,
А ты бы морщилась, щёку подставляла и пиалочку,
только б не на пол с носа капало тёплым, да алым.
Моя девочка, в углу стоишь, да плачешь всё,
куклам головы вертишь, говоришь - люблю?
Я смотрю на тебя, все до пяди моё,
только розгами не щадя, не жалея луплю.
Учу:-"Детонька, если вытерпишь - станешь сильная,
дядьки страшные обижать тебя не посмеют.
Девочка, твоя доля горькая с горкою, доля львиная,
где постой твой, где, детка, очаг и приют?
Не отважатся, не обидят - никто(меня окромя),
в куклы спрячься, не показывай слёзы сольные,
иди себе не спеша, девочка, косяки слезами кропя
в города дальние, в города престольные,
ищи счастья, глупая, да не всхлипывай,
тебя так как я не научит, во веке, никто.
А чего ты ждала? Снова солнышко, снова май?
В мае холодно будет и пьяней грамм на сто
(или градусов). Под пальтишком ледышкой звякай.
А пока посиди со мною, посипи до утра в углу
И на свет белый, детка, не кашляй, не вякай,
мол, не любят. Я одна тебя больше жизни твоей люблю!
А боль если комом в горле и станет не вмоготу,
скажи им всем, что устаёшь от людей на работе,
чтоб ни тебя, детонька, не трогали и ни ту
что вот-вот от любви к тебе захлебнётся в рвоте.
