Батька сыну говорит: «Не мешкай!
Навостри, поди, кривую шашку!..»
Сын на батьку поглядел с усмешкой,
Выпил и на стол поставил чашку.
«Обойдется! — отвечал он хрипло. —
Стар ты, батька, так и празднуй труса,
Ну, а я еще горелки выпью,
Сала съем и рушником утруся».
Всю субботу на страстной неделе
До рассвета хлопцы пировали,
Пиво пили, саламату ели,
Утирали губы рукавами.
Утром псы завыли без причины,
Крик «Алла!» повис над берегами.
Выползали на берег турчины,
В их зубах — кривые ятаганы.
Не видать конца турецкой силе:
Черной тучей лезут янычары!
Женщины в селе заголосили,
Маленькие дети закричали.
А у тех османов суд короткий:
Женскою не тронулись слезою,
Заковали пахарей в колодки
И ведут невольников к Азову.
Да и сам казак недолго пожил,
Что отцу ответил гордым словом:
Снял паша с хмельного хлопца кожу
И набил ее сухой половой.
Посадил его, беднягу, на кол, —
Не поспел казак опохмелиться!..
Шапку снял и горестно заплакал
Над покойным батька смуглолицый:
«Не пришлось мне малых внуков нянчить
Под твоею крышей, сыну милый!
Я стою, седой, как одуванчик,
Над твоею раннею могилой.
Знать, глаза тебе песком задуло,
Что без пользы сгинул ты, задаром.
Я возьму казацкую бандуру
И пойду с бандурой по базарам,
Подниму свои слепые очи
И скажу такое слово храбрым:
Кто в цепях в Стамбул идти не хочет —
Не снимай руки с казацкой сабли!..»
1939
