По квартирам, как коробейники,
Мы таскали ненужный хлам.
Превращается в Дарта Энакин.
«Ну бывает. Такие дела».
Мои роли в той пьесе сдвоены:
И Иуда и Понтий Пилат.
«Хватит вам вести уже войны.
Это жизнь, брат. Такие дела».
Мы боролись, но я выбросил
Со стены крепостной белый флаг.
Я ответов так и не выпросил.
Жмут плечами: «Такие дела».
Пусть все косточки переполощут.
Что мне их осуждения соль?
Превращается дом в жилплощадь,
В нелюбовь превращается боль.
Как им всем объяснить: кто-то нужен
Как с похмелья стакан воды.
Распахнули грудину наружу,
Душу вынули вставили дым.
Взяли радость, оставили кашель.
С каждым спазмом он всё острей.
Превратилось живое в кашу,
Подгоревшую на костре.
Я смотрю с балкона на рощу.
В едком дыме теряется суть.
Выбор как никогда стал проще:
Взять «рак горла» или «инсульт».
Сколько можно ботинки изнашивать?
Сколько раз точить остриё?
Раньше всё это было наше,
А теперь твоё и моё.
Снова тащим тюки по тропинке,
Запорошенной лишь снежком.
Это страшно. Две половинки
Путь последний проходят пешком.
