За гранью

Умирает апрель – я успел холод туч объять,

Запечатать своим, на стекле, пальцами арфиста.

Что уходит за контуры, обречено менять;

Видишь? Средь чёрной сини – свет,

Там, как прежде, чисто.

Там рождение января вновь и вновь ютит,

Перламутром вечернего снега заносит раны,

И уже не прорехи зияют – блестит амоллит;

Только людям всё, что за гранью,

Кажется странным.

Без трёх май – я успею тебе дочертить,

От стекла до стекла, холодом горе-арфиста.

Что уходит за контуры, обречено светить.

Между солнечных бликов – тьма,

Но, как прежде, чисто.