Жила когда-то коза.
Она была доброй матерью и вырастила трёх козочек, шустрых, проворных, но таких непосед, что просто беда!
И всё-таки она их нежно любила.
Да и как не любить, если юные козочки были такими же стройными, как их мать, такими же беленькими, такими же чистенькими, а прыгали даже лучше своей матери.
Однажды пошла коза в горы.
Долго бродила она по склонам, разыскивая для детей свежей травки.
Наконец, утомившись, спустилась к ручью напиться и тут-то она увидала, что в ручье тонет оса.
Крылышки у осы намокли, взлететь она не могла, а быстрый поток кружил её и уносил всё дальше и дальше.
– Ме-е-е! – заблеяла коза. – Держись, подружка!
Сейчас я тебе помогу!
Она сломала на берегу ветку и протянула осе.
Оса взобралась на ветку, передохнула и, шаг за шагом, выбралась из ручья.
А выбравшись, отряхнулась, расправила свои крылья и, взлетев на воздух, радостно зажужжала:
– Жу, жу, жу!
Спасибо тебе, козочка – доброе сердце!
На этот раз ты спасла меня, но в другой раз и я тебе пригожусь.
Оглянись, посмотри: видишь на горе старинную стену?
Она разрушена и изъедена ветром.
Это наш осиный монастырь.
Приходи к нам в гости.
Правда, мы живём небогато, нечем нам тебя угостить, даже кельи у нас не побелены, потому что не на что купить извёстки.
Но всё-таки, если с тобой случится несчастье, приходи и спроси настоятельницу монастыря.
Настоятельница – это я!
Приходи, козочка!
И оса закружилась в воздухе, весело напевая:
– Жу, жу, жу –
Я по воздуху кружу.
Жу, жу, жу –
Если надо, послужу…
И по всему было видно, что кружиться в воздухе и беззаботно жужжать осе-настоятельнице было куда приятнее, чем купаться в бурном потоке.
– Ме-е-е! – ответила козочка и хотела поблагодарить осу за добрые слова, но оса была уже далеко.
Тогда козочка возвратилась домой, накормила детей свежей травой, а на другое утро опять собралась по хозяйству.
– Милые мои дети, – сказала она малышам. – Я пойду за дровами в соседнюю рощу, а вы оставайтесь дома.
Смотрите, будьте осторожны: по полям и долинам бродит злой рогатый бычок Карланко.
Берегитесь его: запритесь на все засовы, никого в дом не пускайте.
А я приду и спою вам песенку:
– Me, ме, ме,
Отоприте мне!
Как услышите песенку, открывайте смело и ничего не бойтесь.
Так сказала коза и ушла за дровами в рощу.
Только ушла – стучат в двери.
– Кто там? – спросили козочки и услышали громкий голос, похожий на голос молодого бычка:
– My, му, му,
Я вас всех сомну!
Отоприте.
Это я – сам Карланко!
Но козочки ему не отперли.
Они смело крикнули:
– Отопри сам, забияка!
Чуть рога себе не погнул злой Карланко, чуть копыта не отбил, но, сколько ни стучал, не мог отпереть двери, потому что козочки были послушными и заперлись на все засовы, а засовы были крепкими и не сломались.
Рассердился Карланко, заревел:
– Ладно, я вернусь ещё и расправлюсь с вами!
Он убежал, но на другое утро сдержал своё обещание: чуть свет снова пришёл к домику, где жили коза с козлятами, и спрятался в кустах.
Он всё подсмотрел, всё подслушал.
Он видел, как прощалась коза со своими дочками, слышал, как пела она им песенку, и – только ушла коза – постучался в двери и запел тонким козьим голосом:
– Ме, ме, ме,
Отоприте мне!
Козочки подумали, что это вернулась мать, открыли дверь и увидели злого Карланко.
– Так вот вы где! – заревел бычок страшным голосом и бросился на козочек.
Но проворные козочки не растерялись: одна за другой, одна за другой по крутой приставном лесенке бросились они на чердак.
Лесенку сразу подняли, чтобы Карланко не мог взобраться за ними следом, и притаились.
Карланко взревел от злости – так ему было досадно, что он не может схватить козочек.
Он стал кружиться по дому, сопеть, фыркать и топать ногами.
А козочки, чуть живые от страха, сидели на чердаке и ждали, пока вернётся мать.
– Ме, ме, ме,
Отоприте мне!
– заблеяла, наконец, коза у дверей, и все три молодые козочки разом откликнулись с чердака:
– Мы не можем тебе отпереть.
В нашем доме злой Карланко!
Услыхала это коза, бросила дрова у порога и помчалась в горы к старой разрушенной стене, где хлопотливые осы устроили свой монастырь.
Она мчалась быстрее света, и не успело сесть солнце, уже постучалась у старой стены.
– Кто пришёл к нам в такую позднюю пору? – зажужжала из-за дверей монашка-пряха.
– Это я, матушка, – коза из долины!
– Ступай своей дорогой! – прожужжала в ответ монашка. – Мы спим давно.
Но козочка не ушла.
– Отоприте! – заблеяла она во весь голос. – Или я поломаю все ваши кельи!
Оса-пряха не на шутку перепугалась и позвала осу-настоятельницу.
Настоятельница вскоре же выползла из своей ячейки, и козочка, вся в слезах, рассказала ей обо всём, что случилось.
– Жу, жу, жу
Если надо – послужу!
– зажужжала оса и тотчас же полетела вслед за козой в долину.
Злой бычок ревел в доме и топал ногами, но оса не испугалась его.
Она влетела в замочную скважину и принялась жалить злого Карланко в глаза, и в ноздри, и в уши.
От боли бычок заревел ещё громче и бросился бежать без оглядки.
Он так скакал по камням, так прыгал, что искры огненным дождём летели из-под его чёрных копыт.
А коза и козочки смотрели вслед и смеялись от всего сердца.
По горам я шёл,
К шалашу пришёл.
В двери палкой постучал,
Пастуха там повстречал.
Он меня позвал –
Мне два сыра дал:
Один – для меня,
Другой – для тебя.
Мне – за то, что был я ласков,
А тебе за то, что ты
Молча слушал эту сказку,
Словно в рот набрав воды.
