БЕЛАЯ ПТИЦА ГРАЧ
Линия красная поперек...
А, может быть, это не грач, а голубь?
А, может быть, это не голубь, а Бог?!
Но все это вместе – зима и прорубь,
То есть, вернее – вода и снег!
Но все это вместе, как символ эпохи,
Краски закованных стужей рек –
Белые-черные образы-вздохи!
Красная линия на полотне,
Пропуск из прошлого, из сомнений!
Вот он: измятый входной билет –
Белая птица, а черной нет! –
Голубь Обманутых Поколений.
***
Бумаги белый лист разлуки –
Не расставались наши руки!
Бумаги белый лист обиды –
Слова признаний не забыты!
Бумаги белый лист мечтаний –
Не назначали мы свиданий!
Бумаги белый лист печали –
Друг друга мы не повстречали!
Бумаги белый лист любви –
Но были ли на свете Вы?!
***
Буханка, нож – на письменном столе,
Листы бумаги – чистые, как дали,
Лицо небритое – в стекле…
Сказали про дела и замолчали.
Мгновение кольнуло – не понять
Где именно. Такой знакомый голос!
И пауза от нечего оказать,
И в пальцах – первый белый волос.
Когда увидимся – поговорим,
Лицо небритое, буханка хлеба…
За тысячу километров молчим –
Упавшего на горло неба!
***
В запотевшем стекле уплывают дома,
Словно в прошлое, в тихий туман уплывают,
А в трамвайном сегодня усталого дня
Их незлые чужие глаза провожают.
Город мой, я сроднился с твоей суетой,
С шумом улиц и парком пустынным сроднился.
Потерялся я в сутолоке городской,
И в мелькании лиц я душой растворился.
Скоро серый кварталы оденут наряд,
Заскрипит ранний снег под ногами прохожих.
Город мой, ты проснешься такой непохожий,
Звуки нового дня в наши окна влетят,
Жизнь моя, ты взрослее печали моей,
На колени опущенной книги умнее –
Одного ты сегодня понять не умеешь:
Все быстрее становится бег наших дней…
***
В ладони – бугорок груди,
Уже по-матерински мягкой,
Поднялись чуткие соски.
Как первые ростки на грядке,
Прижалось лоно к животу,
Прогнулось тело, просит ласки,
Я – солнце слабому ростку,
Бумага я для синей краски,
Я – губы для любви и сна,
Я – теплый ветер в белом мае,
Который травы обнимает,
А ты – цветущая весна,
Ты – вздох, ты – чистая водица,
Которой не могу напиться,
Ты – утро, ты – волна морская,
Которая, песок лаская,
Разбиться о скалу стремится,
Парящая над миром птица…
***
Во мне плоть солдата-деда,
Сердцебиение – стук колес
Эшелонов «Домой с победой!»,
Дыханье – дрожащий колос
Удобренного пеплом хлеба;
В снах моих – топот сапог,
Палящее горькое небо,
Смерть вдоль дорог,
Теплый, с привкусом крови, глоток,
Гвоздь из подметки рваной,
Свист в ушах,
Глина в руках,
Стон на зубах,
Волчьей хваткой за горло – страх!
Во мне болят его раны,
Во мне болят его раны…
***
Все хорошо. Все даже лучше. Где-то
Качнулось и пошло к закату лето.
Потом был дождь, короткий дождь. И снова
Искали мы потерянное слово.
Потом усталость была и тревога,
А день не кончился. Но кончилась дорога.
И лето на закате улыбалось…
Ты не ушла. Но ты и не осталась.
Скатилось солнце в реку за мостом.
Все хорошо и лучше. Но – потом.
***
Где делись нежные и добрые слова?
В обычной фразе я услышал озлобленье
На странный мир, на жизнь и на себя.
Оборвались меж нами отношенья!
Взглянула гордо – нечего оказать!
Красноречиво уходящее мгновенье:
Все тише-тише каблучки стучат…
Оборвались меж нами отношенья!
Нельзя стоять, но все хочу понять –
Дрожит внутри последнее сомненье!
Какая мысль удерживала нас?
Оборвались меж нами отношенья!
***
Глубокомысленно подумав обо всем,
Что связано с природой мирозданья,
Я мысль родил, что где-то есть предел,
И пир вселенной оттого не вечен.
В отказе от желаний и страстей
Приходит мудрость. Разочарованье
Приносят деньги, женщины, успех.
Чуть дольше власть пьянит, но все пустое:
Как ни живи, дряхлеет организм.
Последний гвоздь в дубовую доску
Вгоняет страсть к логичному мышленью.
Синонимы слова «любовь» и «бог» –
Жизнь существует даже после смерти.
В природе нет немеркнущих идей,
Но кое-что хранят в пыли музеев –
Есть в этом факте скрытый парадокс,
Жаль, надо прыгать, некогда додумать!
Еще скажу, что середины нет
Ни в мыслях, ни в сердцах, ни у дороги –
И целое, и часть неразделимы,
Как множество религий и наук.
Прав и Сократ, и друг его Платон,
Ученики их тоже были правы –
Все, кто страдал, и те, кто виноват…
Ну, вот и все, что я хотел сказать
На этот раз. Налей-ка, брат, еще!
Что рассуждать, раз истина в бокале?!
Она на дне или в моей вине?
Нет, не бывает вечного похмелья!..
***
Город. За городом – поле. Над полем – тучи.
Люди. Проходят мимо. Так даже лучше.
Звезды. Их нет сегодня. Они не светят.
Дети. Их смех не слышен. Они уснули. Они же дети.
Сердце. Стучит как прежде. Как прежде.
Чужое сердце. Чужое сердце. Чужое сердце…
***
Давным-давно я первую любовь
В костер опавших листьев обронил,
И белый снег пожарище укрыл,
И больше не мешает думать боль,
И больше не хватает думать сил.
Давным-давно я сделался другим,
Стал неулыбчивым и даже злым,
Но изредка весной мне снишься ты
И не хватает сердцу доброты!
***
Далекое и близкое, высокое и низкое – в мелодии знакомого двора,
Копается и прыгает, смеется и завидует в игре чужой удаче детвора.
Старушки на скамейке и голубей семейка вздыхают да воркуют о своем.
По узкому проезду к последнему подъезду несет газеты парень-почтальон.
Рычит ему собака, зовет ее хозяйка – девчонка с замечательной косой.
Толстяк в трико и майке с рисунком балалайки их обгоняет медленно трусцой.
Лысеющий мужчина воспитывает сына, а тот глазами ищет самолет.
Усатые ребята при галстуках и в шляпах рассказывают свежий анекдот.
Их слушает блондинка, владелица машины, проездившей не меньше сотни лет.
А под автомобилем, от страсти обессилев, лежит влюбленный в девушку студент,
Пытается от пыли ковер огромный выбить четвертый час глава большой семьи.
Мяукает котенок, в коляске спит ребенок, родители его сидят в тени.
На маленьком балконе в пятиэтажном доме, согнувшись, курит хмурый гражданин.
В окне его соседи ругаются в беседе по поводу некупленных гардин.
Под песню-скрип качелей по деревянной цели стреляют из костяшек домино.
Но скоро станет тише, включаю телевизор – вот-вот седьмая серия кино…
***
За дверь, за каменные стены,
В глаза расстрелянных солдат,
Туда, где колыбель измены,
Туда, где не родился брат!
Вернись!
Вернись не в сорок первый,
Где мы просили срок у стервы,
Где сдали голоса и нервы
У наших карликов-вождей!
В себе убей и тем не менее
Вернись в другое поколение,
Где жесту веривший народ
Готовил сорок первый год!
Растил солдат и палачей,
Рубил державные канаты,
Делил на бедных и богатых,
Взрывал на куполах гранаты,
Скрывал зерно и лошадей...
Туда, где – новые пилаты,
Туда, где пролетариат
Казнил сомненьем виноватых,
Туда, где не родился брат!
***
Забылось первое признанье,
Привыкли к нежности слова,
Любовь мудра, как ожиданье,
Она проста, как красота!
Догадки превратились в знанье,
Исчезла мысли суета.
Любовь мудра, как ожиданье,
И терпелива, как мечта!
Ушли, исполнившись, желанья,
Взгляд провожает поезда.
Любовь мудра, как ожиданье,
Не постижима, как звезда!
***
Здесь под травинками разутые лежат,
Им снится ночь последнего допроса,
Плевок в окурок папиросы
И хриплый крик: «Раскалывайся, гад!»
И резь в глазах! За розовым туманом,
За теплой болью в комнату Весна
Вдохнула свежий воздух из окна,
Открытого вспотевшим капитаном.
И стон в зубах! Не мысль и не желанье,
Инстинкт упавшего на снег: уснуть!
Судьбу и палача не обмануть –
Подписано последнее признанье…
Нам не понять их беспробудных снов,
В одной цепи – деревья и солдаты,
В одном дыханье – сотни голосов,
В одном огне – Хатынь и Курапаты!
ИЗ РАССКАЗА
РЕПРЕССИРОВАННОГО
ПРИ ОКТЯБРЬСКОЙ ЧИСТКЕ
В 1939г.
Поймали крысу, в дождевой воде –
Удача-то какая! – отварили,
А вечером опять могилу рыли
Для шестерых и думали: себе…
Кору деревьев и опилки ели,
Один же ухо отморозил и сожрал,
Я, правда, этого без уха не встречал,
Но в лагере об этом врать не смели!
Вою ночь холодными руками
За смерть цеплялся бывший бригадир,
Студент-историк не скрипел зубами,
Но все-таки его опередил.
Не выдержало сердце у соседа,
На нарах через час окоченел,
Впервые всем не выдали обеда,
И кто-то из седых сказал: расстрел!
В сорок втором из нашего барака
За сутки двадцать душ унес свинец,
Двоих загрызла рыжая собака,
А в среднем в день – один мертвец.
Тогда мы верили: о нас не знает Сталин,
А кто не верил – все равно молчал,
А те, кто знал, в барак не попадали,
Когда он умер, я, как все, рыдал!
Как всех, прозрение ошеломило
Печатной строчкой из газет,
И что-то навсегда во мне убило,
Я постарел в тот день на тридцать лет.
А знаешь: вспоминать об этом надо,
Не только Сталин перед нами виноват,
Не он один, хотя и есть досада,
Но до сих пор я – «сталинский» солдат!
***
Каждый кормит своего крокодила,
Каждый думает о том, как однажды
Станет первым, станет лучшим из каждых
В этом обществе достойных людей…
Каждый знает почему и не верит,
Каждый помнит для чего и не больше,
Но стучится лишь в закрытые двери
В учреждении достойных людей…
Каждый выглядит таким одиноким,
Каждый держится за то, что не хочет,
И живет среди подобных и прочих
В общежитии достойных людей…
Каждый падает на дно, да не тонет,
Каждый думает уйти, но не раньше,
Чем он купит место в спальном вагоне
И в компании достойных людей…
***
Какая чушь, какая жалость –
Вино на скатерть я пролил.
Ты плачешь, или показалось?
О чем сейчас я говорил?..
Ах, да! Явился призрак счастья,
За окнами цветет каштан...
Какая чушь, какие страсти –
Какой изысканный обман!
Подумай, милая, скажи:
Зачем стоишь ты у порога?
Соври – и я поверю лжи,
Солги – и я поверю в Бога!
Пожалуйста, не прекословь –
Полжизни длилось ожиданье!
Ты не спросила про любовь –
Ты проявила состраданье?..
Не уходи! Да что со мной?!
Вино опять на стол пролилось,
Каштаны за окном... Бог мой!
Ты мне, ты мне...
Ты мне приснилась.
***
Листва не дышит, ветви не дрожат,
В бесцветных небесах – след самолета.
Троллейбус, сделав круг, пошел назад,
А мы уходим прочь от поворота.
Остались на поляне голоса,
И даже птицы певчие притихли,
Еще не высохла на ландышах роса.
Не встретились еще слова и мысли.
Быть может, в этой странной тишине
Мы вспомним время первых расставаний,
И ты опять протянешь руки мне –
Из чувства доброты и состраданья,
Возникшую в сознанье пустоту
За годы разочарований и сомнений
В себе, в друзьях и в нашем поколенье
Заполнит вера в нежность, в красоту...
***
Нет на свете лучше птицы –
В стае кто орла сильней?
Он и черта не боится –
Храбрый серый воробей.
Пушки, танки, самолеты
Не воюют без пехоты –
Эх, бы только как-нибудь
Пулю-дуру обмануть!
Нету птицы веселее,
Неприметней и хитрей,
Драться лучше всех умеет
Храбрый серый воробей.
Мины, бомбы и снаряды
Дуракам и трусам рады –
Эх, бы только как-нибудь
Пулю-дуру обмануть!
Не возьмешь его на мушку
И ракетой не собьешь!
Любит он свою подружку –
Эх, за здорово живешь!
У пехоты нет заботы
Кроме вражеской пехоты –
Эх, бы только как-нибудь
Пулю-дуру обмануть!
***
Мне губы шептали твои о любви,
Глаза говорили твои о любви,
И руки ласкали твои о любви,
И тело просило твое о любви –
Любимая, спи!
Как красит улыбка родные черты
Лица твоего!
Любимая, спи!
Родимое пятнышко левой груди –
Целую его.
Любимая, спи!
Мне многое надо сказать о любви!
Июльское утро.
Любимая, спи!..
***
Не вздох, а воздуха глоток,
Не поцелуй, а откровенье!
Вернется ли ко мне мгновенье,
В котором воздуха глоток?!
Разлука-осень в тихом взгляде,
По-детски слабых рук кольцо...
Не закрывай же, Бога ради,
Свое прекрасное лицо!
***
Не жить, не спать –
Раздавит беспробудность душу!
Хочу упасть –
Так рвется из груди наружу!
И гонит в ночь,
И гонит в слякоть –
Споткнуться и упасть,
Упасть и плакать!
Как хочется любить!
Любить и верить,
Про все забыть
И зло не сеять,
Как хочется мечтать
В январский вечер
И в тишине страдать
О новой встрече!
***
Не зови. Отвернись!
Словно губы коснулись волос.
Ветер мысли, как шляпу, унес.
Тушь по белой щеке –
За слезинкой из взгляда. Не надо,
Ты ни в чем не была виновата!
Отвернись, я прошу –
Не гляди на меня, сделай милость!
Голова за рукой наклонилась –
Ты закрыла лицо,
Пальцы медленно тушь вытирают.
Легким воздуха так не хватает!
Дрожь в раскрытых губах
Стала невыносимо горячей.
Не зови! Я прошу! Я не плачу!
***
Небо!
У далекого дома
ты добрее и выше!
Солнце! Ты устало слоняться по свету?
Отдохни над родительской крышей!
У трубы воробей – обогрей,
Растопи старый снег,
и капель
Зазвенит за окном моих близких людей,
Станет в доме немножко теплей!
Люди!
Вы проходите мимо,
вы спешите к своим очагам,
И мне кажется: хочется вам
стать умней и добрей,
Сохранить для детей
легкокрылый полет голубей!
***
Нельзя с такою болью жить,
Но я живу да улыбаюсь
И из последних сил стараюсь
Свое предательство забыть.
Нельзя с такою болью жить,
Но жить иначе я не смею,
Быть может, просто не умею
О снисхождении просить?
Нельзя с такою болью жить,
Она так просится наружу!
Но выпустив живую душу
Мне ничего не изменить.
Нельзя с такою болью жить,
Но эта боль мне все дороже,
Никто на свете не поможет
Мне эту боль переносить.
Нельзя с такою болью жить,
Нельзя! Но разве в этом дело?!
Терпеть до смерти надоело –
Но смертью жизнь не искупить.
Нельзя с такою болью жить!
Мне не привыкнуть к этой боли!
Раз нет желания и воли
Понять, поверить и простить!
***
Опять уходит лето в холода…
Зачем так ярки краски расставанья?
Как листья осыпаются года
К ступеням недостроенного зданья.
Осенний ветер гонит темноту,
День, съежившись, становится короче.
Пришла и ждет на каменном мосту
Бессонница – подруга зимней ночи.
***
Оранжевый дом неоновым утром
И тени голых ветвей...
По улице люди спешат, как будто
Боятся этих теней.
На небе ни птицы, ветер во мгле
Куда-то осень уносит,
Упало небо к сырой земле –
Тепла и приюта просит.
Природа последнего ждет приказа,
Приказа залить водой
Пустые витрины, стекла МАЗа
И тени на мостовой…
***
Перемешалось в подсознанье
Многообразие цветов
И многозвучье голосов,
И многоточие желаний.
Перебродило за стеклом
И успокоилось до срока
Столетней выдержки вином
Сосредоточие порока.
Передрожало на ветру,
Уснуло под завесой снега
Такое близкое нутру
Предположение побега.
Недопустимо глубоко
В душе раскаялась тревога.
Непостижимо далеко –
Из безразличия дорога…
***
Песня в море улетела,
В небе парусник плывет,
Прошагала мимо дева,
Закурила неумело
И на волны поглядела,
Как на берег теплоход.
Зашумела-перестала
Крона согнутой сосны,
Где-то чайка закричала,
Как-то сразу скучно стало,
Заплескало у причала,
Заскрипели корабли.
Разгадал тебя я вскоре,
Сонный сумрак голубой
В светло-голубом уборе!
Только птицы на просторе –
Вот и все, чем было море –
Пересоленной водой…
***
Помнишь?!
Над кронами сосен четыре звезды,
Четыре планеты – созвездье любви…
Слышишь?!
Тоскует сверчек. Посильней обними,
И сердце – одно на двоих! Не вспугни!..
Видишь?!
Живет огонек, а вокруг – темнота,
И только сияют искринки-глаза...
Знаешь?!..
***
Прозрение и Истина, и Мудрость –
Ты боль и радость, ты - и явь, и сон,
Ты озаряешь нашей жизни утро,
Ты – Жизнь сама, Великая Любовь!
Ты созидаешь счастье, грезы, души,
Ты не подвластна шелесту времен,
Ты – сущность нас, и все мы служим
Тебе одной, Желанная Любовь!
Твое дыханье движет облаками,
Тепло твое роняет солнца луч,
Ты зажигаешь небосвод огнями,
Ты – человечества Единый Путь.
Путь к красоте,
путь к совершенству мысли,
Путь к доброте,
путь к зрелости людской,
Прекрасная и Горькая Любовь!..
***
Прости, милая!
Поживи одна.
Поживи одна,
Без моей тоски.
Обними, жена –
Осень серая!
Боль усталая,
Душу отпусти!
Отпусти в груди,
Дай тепла глоток!
Под скулой комок
Не дает уснуть.
Ты не уходи!
Помоги вздохнуть.
На глазах дрожи,
Словно на ветру!
Только побежит –
Я рукой сотру…
***
Пусть будет так:
Не я – Прораб
судьбы моей,
А Тот, кто видит дальше!
Пусть будет так,
Но я не раб
чужих идей
И не подвержен страсти –
Казаться лучше
и умней
И добиваться власти.
Пусть будет так –
Строитель я страны моей,
Лишь составная части!
Пусть будет так!
Но целой нету без частей –
Без наших рук
и без плечей
Не хватит в башне кирпичей,
И потому
я – Мастер!
***
Пусть люди посмеются над –
Мое смешно, нелепо горе:
Я заблудился в чистом поле,
Я не нашел желанный клад!
Пусть рядом чаще говорят,
Мол, клада не было и вовсе –
Лишь станет паутина тоньше,
Все пауки и улетят!
Пусть я останусь насовсем
Среди пустых, как миг, извилин
Раскрашу небо темно-синим
И буду улыбаться всем!
Пускай все краски раздарю –
Сосуд любви вином наполню
И стану радоваться полдню,
Как в час последний январю!
Пускай безвольно утону
В глазах, испуганных любовью –
Горящий мир заполню кровью,
Но не надену сутану!
Пускай исчезнет навсегда,
Утонет в море южный ветер –
Молитву о тепле и свете
Услышит тихая звезда!
***
Пусть рвется сердце на бегу –
Я видеть больше не могу,
Как головы кладут на плаху
Судьбы!
Я не поддался взмаху –
Остановиться же не мог! –
Топор ее мне кисть отсек,
И это первый был урок
Судьбы!
Но боль я превозмог
И в переполненном вагоне
Культей по грязному стеклу
Провел черту:
Здесь мой предел!
И я забыть его посмел,
И шрам лицо мое рассек,
И это был второй урок
Судьбы!
Чернеют шпалы, как гробы,
Состав стремится на восход –
Грядет мой тридцать третий год!
Мелькают рыжие столбы,
Спешу вперед –
Черед
Судьбы!
***
Пятно расплавленное неба укрыли облака и дым,
Покрытый придорожной пылью кустарник кажется седым.
Горящий дом никто не тушит, в деревне улица пуста,
Летает пух из одеяла над перекладиной моста.
И длинной узкой вереницей колонны молодых солдат
Без остановок мимо речки за сонный горизонт спешат.
Горячий воздух переполнен дрожащим грохотом войны,
В израненном обстрелом поле повозки без колес видны.
Мычит забытая корова с раздутым болью животом,
В ее глаза глядит лик бога, прибитый к дереву гвоздем!
РОМАНС
Прекрасный взгляд очаровал,
Теперь
тону я в омуте очей,
Забыл знакомых и друзей –
Всего на свете мне милей
Свиданье наших с Вами глаз!
Мой милый бог чудесных мук!
Тотчас
ловлю я каждый звук о Вас
И забываюсь среди фраз,
Встречаясь с Вами каждый раз –
Соединила нас молва!..
Немею и боюсь вздохнуть
Едва
Вы подойдете не спеша –
Как жаждет в этот миг душа
Прикосновенья к носу нос
В шатре распущенных волос!
Замрет в груди живущий тук,
Лишь вдруг
в устах раскаются слова,
Склонится Ваша голова,
И я поверю, что любим
Прелестным божеством моим!
СЕГОДНЯ
Все больше об одиночестве,
Тоскою пронзившем тело,
А надо – о человечестве,
А надо не жить без дела.
Как будто забыл про главное,
Не вспомнил такую малость:
Буквы писать заглавные
Легче, когда усталость!..
***
Сегодня звуки – ножом по стеклу,
Глоток дыханья – грязь на зубах,
Сегодня ум – за разум и страх,
И звуки ветра – ножом по стеклу!
А завтра утром – холод в груди,
И для чего-то – улыбок обман,
И для чего-то – деньги в карман,
Когда желаний – холод в груди!
СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ
Далеко родная –
письма получаю,
Между строк читаю
про любовь твою я.
Как же не хватает
перед сном коротким
Губ твоих горячих алых
чудо-поцелуя!
Стук колес вагонных,
скрип повозок конных –
Просыпаться и шагать
на запад надо.
Как же не хватает
перед переходом
Глаз твоих бездонных карих
чудо-взгляда!
Бога позабыли,
стольких нас убили,
Что живые полюбили
к смерти страх. Ах!
Как же не хватает
перед боем скорым
Рук твоих воздушных нежных
чудо-взмаха!
Вот бы мне увидеть,
вот бы мне услышать,
Вот бы прикоснуться
мне к лицу любимой,
И прижать
своей ладонью
к сердцу сына!
Ой, люли-люли,
мой мальчик,
лю-ли лю-ли!..
***
Спасибо, ночь, за откровенье,
За тишину и за покой,
Благодарю за вдохновенье
Над рукописною строкой!
Спасибо вам за зимний вечер,
За выспренность застольной речи,
За догорающие свечи
На сервированном столе!
Благодарю тебя за встречу
И за неловкость ожиданья,
За расторопность провожанья –
Покойной ночи! До свиданья!
***
Среди житейской суеты,
Стремясь избегнуть пустоты,
Себя мы ищем в наших детях –
Свои привычки и черты!
Падений и ушибов опыт,
Обманчивый секрет побед
Стремимся передать им, чтобы
Не знали дети наших бед.
И злимся, если нам не верят,
Что истины все так просты!
Не понимаем их сомнений,
Не принимаем их мечты.
И чем становимся мы старше,
Тем строже в принципах своих.
Себя мы ищем в детях наших –
Не замечая их самих!
***
Тридцать лет возводил он
себе монумент,
Пот и слезы твердели в растворе,
Сталь в основе,
свинец – компонент,
Инструмент – страх и горе.
Из любви и доверия монолит
В огне трещину дал,
и тогда он
Кровь друзей примешал –
Встал прочнее гранит
на обрубленный пьедестал.
Наконец,
после страшной войны,
После громких побед,
после долгих тревог и удач,
Был готов монумент,
В древнем небе Великой страны
Закружился измученный грач.
Он летел над простором
огромных полей,
Мертвой зыбью лежащих годами,
Ни дорог, ни лесов,
ни машин, ни людей
Не увидел он под облаками.
Окружали гранит
только ветер и пыль,
Только звезды его освещали,
У подножья горы
с ним шептался ковыль,
И ступеньки травой зарастали.
И услышали камни
крик птицы в ночи,
И увидел гранитный лик,
Как взлетели со склона
тучей грачи
И растаяли в тот же миг.
***
Уж осень хитрая
бросает в ноги златом!..
Задумчивый прохожий,
шелестя, уходит прочь.
Бить начинают капли
по гранитному солдату,
Стекают по его щекам.,.
И наступает ночь.
Последний ветер
в форточки стучится,
Поежившись,
ложится спать трава,
Разделены дождем
и светом фонарей дома,
И гаснут окна,
темнотой залитые.
Случится долетит издалека
простуженное пение машины,
И в одиночество вонзается тоска
по солнцу майскому,
По ласке материнской,
по чуткости
и нежности любимой.
ЧУДАК
Через боль,
через страх,
Но с улыбкой в устах
человек шел по свету.
Нелепо
он руками махал,
Будто каждым движеньем плеча
Он повозку толкал,
Он опешил,
сгоряча
Он всегда помогал
тем, кто ношу свою
облегчал.
Он, наверно, в раю –
он дороги не знал,
Но попутчиков всех обогнал.
Он, когда уставал,
вида не подавал –
Лишь однажды,
споткнувшись,
упал…
Кто улыбку его подобрал?
***
Если двое нашли друг друга,
Если им друг без друга туго,
Если мама вдруг стала злюкой,
И такая тоска и скука,
Словно в сердце – стрела из лука!
Видно, это любовь.
Если видишь лицо повсюду,
Если начались пересуды,
Если милым в разлуке худо,
Если бьется о пол посуда,
Пересолены оба блюда –
Часто это любовь!
Если из дому выйти не в чем,
Если мерзнут в июле плечи,
Если пляшет душа при встрече,
Если короток зимний вечер,
Если гаснут случайно свечи,
Если время совсем не лечит,
Верьте – это любовь!
Если двое все чаще рядом,
Если им ничего не надо,
Если ясно сияют взгляды,
И звонку перед сном вы рады,
Знайте – это любовь!
Если кажется небо выше,
Если лучших друзей не слышат,
Если шепот становится тише,
Если третий при этом лишний,
Точно – это любовь!
Если плачут на дне рожденья,
Если это не увлеченье,
Если кончились все сомненья,
Если пишут стихотворенье –
Значит, это любовь!
