Хокинг

Спроси меня, почему я плачу,

о ком я плачу,

быть может, ответ тебя позабавит и удивит.

Я плачу, ведь ничего в мировом масштабе не значит

любой индивид.

Скопления звезд разбегаются друг от друга.

Беззвучно летят

миллиарды

далеких

звезд.

Если зажжешь огонь, его увидит округа

и не факт, что воспримет всерьез.

Но там, на другом конце бесконечной Вселенной

жукоглазый пришелец

пришелец-рыба

цветок

олень

не поймает сигнал

не по глупости, не от лени -

потому что есть путь, который и свету не одолеть.

Потому я и плачу в нашем космическом захолустье

на задворках галактики, в спиральном ее рукаве,

что мы есть пыль от пыли, оставшейся после взрыва, -

и пусть ее -

и нам неподвластны ни время, ни смерть, ни свет.

Но спроси, почему я смеюсь сквозь стон над своим ответом,

глядя в небо и грозя ему кулаком:

просто я вспоминаю, кто мне рассказал об этом

человеческим и немножечко ангельским языком.

Мне ли жаловаться на то, что мы прах от праха,

если он смог представить

(а, может, и я смогу)

мириады скоплений

и из кресла смотреть без страха,

как галактики вдаль бегут и вращаются на бегу.