День. Переулок. Мохнатый бежит
По заледенелой дороге.
Лапы замёрзли. Взглядом скулит:
-люди, двуногие боги,
это для вас пустячок, а не дело
хлебом меня угостить.
холку рукой потрепать...надоело
у неба заботы просить.
Вот он плетётся за дамою важной,
Пухлые сумки что держит в руках.
«Тьфу ты, дворняга! Кыш! Какой страшный...»-
Крикнула, сморщившись, та впопыхах.
Уши прижал он и дальше поплёлся.
Видит вдруг жирный, пузатый пакет:
«Что за убогий в округе завёлся?
Нету еды с собой! Нет её, нет!»
Боль и терпение. Голод, смирение.
Воздух холодный жадно глотает.
Сникла надежда. В людях сомнение.
Зубы дрожали, теперь уже скалит.
А по дороге, шатаясь, идет
Пьяненький старичок.
Что-то бормочет или поет
Хриплый его голосок.
Шапка-ушанка его набекрень,
Соломенная борода.
В очередной и обыденный день
Сумка бродяги худа.
Видит собаку: «милый дружок,
Что там, в пальто моём рваном?»
И колбасы драгоценный кусок
Вытащил он из кармана.
Гладит морщинистой чёрной рукой
Жесткую псиную шёрстку любя.
«Что ты пугаешься? Видишь, я свой.
Все сторонятся не только тебя.
Знаешь, мой друг, меня тоже ругают
Сытых безликих людей голоса.
Пусть они воют, пусть они лают,
А мы с тобой будем глядеть в небеса.»
