Есть в одном глухом углу Шотландии безлюдная пустошь - поросший вереском торфяник.
Говорят, будто в стародавние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов и духов.
Люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись.
Ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести.
Сколько бы его ни искали, как бы внимательно ни осматривали чуть не каждый дюйм земли, ни следа его не находили.
И вот люди, дрожа от ужаса, возвращались домой после бесплодных поисков, покачивали головами и говорили, что пропавший, должно быть, в плену у страшного рыцаря-эльфа.
Пустошь всегда была безлюдна, потому что никто не смел на нее ступить, а тем более поселиться там.
И вот на пустоши стали водиться дикие звери.
Они спокойно делали себе норы и логовища, зная, что смертные охотники их не потревожат.
Неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека - граф
Клер и граф Грегори.
Они очень дружили - вместе катались верхом, вместе охотились, а порой и сражались рядом.
Оба они очень любили охоту.
И вот граф Грегори как-то раз предложил другу поохотиться на пустоши, несмотря на то, что там, по слухам, бродил рыцарь-эльф.
- Я в него почти не верю, - воскликнул он со смехом. - По-моему, все россказни про него - просто бабьи сказки, какими малых ребят пугают, чтобы они не бегали по вересковым зарослям.
Ведь ребенку там и заблудиться недолго.
Жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам.
Но граф
Клер даже не улыбнулся на эти слова.
- С нечистой силой шутки плохи, - возразил он. - И это вовсе не сказки, что иные путники шли по пустоши, а потом пропадали без вести.
Но ты правду сказал - жаль, что такие охотничьи угодья пропадают зря из-за какого-то рыцаря-эльфа.
Подумать только - ведь он считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее.
Впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы - трилистник.
Поэтому давай привяжем себе к руке по трилистнику.
Тогда бояться нам будет нечего.
Сэр Грегори громко расхохотался.
- Ты что, за младенца меня считаешь? - сказал он. - За ребенка, что сначала пугается каких-то дурацких басен, а потом верит, что листок клевера может его защитить?
Нет, нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый лук и стрелы.
Но граф
Клер поступил по-своему.
Он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях.
А говорила она, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар, все равно чьих - колдуна или ведьмы, эльфа или демона.
И вот он пошел на луг, сорвал листок клевера и привязал его шелковым шарфом к руке.
Потом сел на коня и вместе с графом Грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.
Прошло несколько часов.
Все у друзей шло хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях.
И вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль.
Какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу, и друзьям захотелось узнать, кто он такой и откуда взялся.
- Кто бы он ни был, но, клянусь, едет он быстро, - сказал граф Грегори. - Я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна.
Но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее моего.
Давай поедем за ним и узнаем, откуда он явился.
- Сохрани тебя бог гнаться за ним! - воскликнул граф
Клер. - Ведь это сам рыцарь-эльф!
Разве не видишь ты, что он не по земле едет, а по воздуху летит?
Хоть сначала и кажется, будто скачет он на простом коне, но на самом деле его несут чьи-то могучие крылья.
И крылья эти хлопают по воздуху, словно птичьи.
Да как же можно за ним угнаться?
Черный день настанет для тебя, если ты попытаешься его нагнать.
Но граф
Клер забыл, что сам-то он носит на себе талисман, который позволяет ему видеть вещи такими, какие они на самом деле.
А у графа Грегори такого талисмана нет, и потому глаза его не различают того, что заметил его друг.
Поэтому он и удивился и встревожился, когда граф Грегори резко проговорил:
- Ты прямо помешался на рыцаре-эльфе!
А мне так кажется, что этот всадник просто какой-то благородный рыцарь: одет он в зеленую одежду, едет на крупном вороном коне.
Я люблю смелых наездников, и потому мне хочется узнать его имя и звание.
Так что я буду гнаться за ним хотя бы до края света.
И, не добавив ни слова, граф Грегори пришпорил коня и поскакал в ту сторону, куда мчался таинственный всадник.
А граф
Клер остался один на пустоши.
Пальцы его невольно потянулись к трилистнику, и с дрожащих уст слетели слова молитвы.
Он понял, что друг его уже заколдован.
И граф
Клер решил следовать за ним, если нужно, хоть на край света, и постараться расколдовать его.
Между тем граф Грегори все скакал и скакал вперед, следуя за рыцарем в зеленой одежде.
Скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и через ручьи, и по мхам и наконец заехал в такую глушь, куда никогда в жизни не заглядывал.
Здесь дул холодный ветер, словно прилетевший с ледников, а на увядшей траве лежал толстым слоем иней.
И здесь его ждало такое зрелище, от какого любой смертный отшатнулся бы в ужасе.
Он увидел начертанный на земле огромный круг.
Трава внутри этого круга была ничуть не похожа на увядшую, мерзлую траву на пустоши.
Она была зеленая, пышная, сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких, прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана.
Духи то кричали и пели, то махали руками над головой, то, как безумные, метались из стороны в сторону.
Когда же они увидели графа Грегори - а он остановил коня у черты круга, - они принялись манить его к себе костлявыми пальцами.
- Иди сюда, иди сюда! - кричали они. - Иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твое здоровье из круговой чаши нашего повелителя.
Как ни странно, но чары, сковавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог не пойти на зов эльфов.
Он бросил поводья на шею коня и уже хотел было шагнуть внутрь круга.
Но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему.
Должно быть, он не посмел выйти из заколдованного круга - остановился у самого его края.
Потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:
- Я не знаю, кто ты и откуда ты приехал, сэр рыцарь.
Но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами.
А не то погибнешь.
Но граф Грегори только рассмеялся.
- Я дал себе слово догнать рыцаря в зеленом, - сказал он, - и я сдержу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю.
И он переступил через черту круга и очутился в самой гуще пляшущих духов.
Тут все они закричали еще пронзительней, запели еще громче, закружились еще быстрее, чем раньше.
А потом вдруг умолкли все сразу, и толпа разделилась, освободив проход в середине.
И вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.
Он тотчас же пошел и вскоре приблизился к самой середине заколдованного круга.
Там за столом из красного мрамора сидел тот самый рыцарь в одежде, зеленой, как трава, за которым граф Грегори гнался так долго.
Перед рыцарем на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами.
Чаша эта была наполнена вересковой брагой, и брага пенилась, чуть не переливаясь через край.
Рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном подал ее брату Грегори.
А тот вдруг почувствовал сильную жажду.
Поднес чашу к губам и стал пить.
Он пил, а брага не убывала.
Чаша по-прежнему была полна до краев.
И тут впервые сердце у графа Грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в столь опасный путь.
Но жалеть было уже поздно.
Он почувствовал, что все тело его цепенеет, а по лицу расползается мертвенная бледность.
Не успев даже крикнуть о помощи, он выронил чашу из ослабевших рук и как подкошенный рухнул на землю, к ногам повелителя эльфов.
Тут толпа духов испустила громкий крик торжества.
Ведь нет для них большей радости, чем заманить неосторожного смертного в свой круг и так его заколдовать, чтобы он на долгие годы остался с ними.
Но вскоре их ликующие крики поутихли.
Духи стали чтото бормотать и шептать друг другу с испуганными лицами - их острый слух уловил шум, вселивший страх в их сердца.
То был шум человеческих шагов, таких решительных и уверенных, что духи сразу догадались: пришелец, кто бы он ни был, свободен от злых чар.
А если так, значит, он может им повредить и отнять у них пленника.
Опасения их оправдались.
Это храбрый граф
Клер приближался к ним без страха и колебаний, ибо он нес на себе священный знак.
Едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же переступить магическую черту.
Но тут старенький седой эльф, что незадолго перед тем говорил с графом Грегори, остановил его.
- Ох, горе, горе! - шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного личика. - Неужто ты, как и спутник твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни?
Слушай, если есть у тебя жена и дитя, заклинаю тебя всем, что для тебя священно, уезжай отсюда, пока не поздно.
- А кто ты такой и откуда взялся? - спросил граф, ласково глядя на эльфа.
- Я оттуда, откуда ты сам явился, - печально ответил эльф. - Я, как и ты, когда-то был смертным человеком.
Но я пошел на эту колдовскую пустошь, а повелитель эльфов явился мне в обличий прекрасного рыцаря.
Он показался мне таким храбрым, благородным и великодушным, что я последовал за ним и выпил его вересковой браги.
И вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет.
А твой друг, сэр граф, тоже отведал этого проклятого напитка и теперь замертво лежит у ног нашего повелителя.
Правда, он проснется, но проснется таким, каким стал я, и так же, как я, станет рабом эльфов.
- Неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? - горячо воскликнул граф
Клер. - Я не боюсь чар жестокого рыцаря, что взял его в плен, ибо я ношу знак того, кто сильнее его.
Скорей говори, человечек, что я должен делать - время не ждет!
- Ты можешь кое-что сделать, сэр граф, - молвил эльф, - но это очень опасно.
А если потерпишь неудачу, тебя не спасет даже сила священного знака.
- Что же я должен сделать? - повторил граф.
- Ты должен недвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, пока не займется заря и в святой церкви не зазвонят к заутрене, - ответил старенький эльф. - А тогда медленно обойди весь заколдованный круг девять раз.
Потом смело перешагни через черту и подойди к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов.
На этом столе ты увидишь изумрудную чашу.
Она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой.
Возьми эту чашу и унеси.
Но все это время не говори ни слова.
Ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой.
На самом деле тут зыбкое болото, трясина, а под нею огромное подземное озеро.
В том озере живет страшное чудовище.
Если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и погибнешь в подземных водах.
Тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов.
А граф
Клер остался один за чертой заколдованного круга.
И там он, дрожа от холода, недвижно простоял всю долгую ночь.
Но вот серая полоска рассвета забрезжила над вершинами гор, и ему показалось, будто эльфы начинают съеживаться и таять.
Когда же над пустошью разнесся тихий колокольный звон, граф
Клер начал обходить заколдованный круг.
Раз за разом он обходил круг, несмотря на то, что в толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, похожий на отдаленные раскаты грома.
Сама земля под его ногами как будто тряслась и вздымалась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.
Но сила священного знака помогла ему уцелеть.
И вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил через черту и устремился к середине круга.
И каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, теперь замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки!
Они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не наступить на них.
Когда же он подошел к мраморному столу, волосы его стали дыбом.
За столом сидел повелитель эльфов.
Он тоже оцепенел и замерз, как и его подданные, а у его ног лежал окоченелый граф Грегори.
Да и все здесь было недвижно, кроме двух черных, как уголь, воронов.
Они сидели на концах стола, словно сторожа изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.
Граф
Клер взял в руки драгоценную чашу, и тут вороны поднялись в воздух и стали кружить над его головой.
Они яростно каркали, угрожая выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами.
Тогда замерзшие эльфы и сам их могущественный повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца.
Но сила трилистника помешала им.
Если бы не этот священный знак, не спастись бы графу
Клеру.
Но вот он пошел обратно с чашей в руке, и его оглушил зловещий шум.
Вороны каркали, полузамерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища.
Оно затаилось в своем подземном озере и жаждало добычи.
Однако храбрый граф
Клер ни на что не обращал внимания.
Он решительно шел вперед, веря в силу священного трилистника, и сила та оградила его от всех опасностей.
Как только умолк колокольный звон, граф
Клер снова ступил на твердую землю, за черту заколдованного круга и далеко отшвырнул от себя колдовскую чашу эльфов.
И вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа Грегори.
А он медленно пробудился от своего колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом.
Он растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.
Тут подбежал граф
Клер.
Он обнял друга и не выпускал из своих объятий, пока тот не пришел в себя и горячая кровь не потекла по его жилам.
Потом друзья подошли к тому месту, куда граф
Клер швырнул волшебную чашу.
Но там они вместо нее нашли только маленький обломок базальта.
На нем была ямка, а в ней капелька росы.
