Эти люди
У людей, что танцуют ночами на крышах,
Покоряют вершины на дедовых лыжах,
Сердце бьется на несколько метров повыше
От холодной земли.
Эти люди умеют смеяться, как дети,
Ищут знаки судьбы на счастливом билете,
Даже если автобус дымится в кювете,
В придорожной пыли.
Они любят плацкарт и прямые дороги,
Потому что в проход можно вытянуть ноги,
В подстаканниках носят сканвордные боги
Керосиновый чай.
Эти люди молчат, оказавшись у моря,
Как безвестный философ писал на заборе,
Хоть и слово он выбрал немного другое,
Угадал невзначай.
Они пишут стихи на обрывках обоев,
Слышат музыку в ритме накатов прибоя,
Наслаждаясь спокойствием звездного роя
И космических сот.
Их улыбка, как фара для дальнего света,
Обнуляет циклический счётчик планеты,
Нарушая порядок закатов, рассветов,
Часовых поясов.
Эти люди всем миром, порой, одержимы.
Их вселенная тянет незримой пружиной.
Для других непонятны и непостижимы,
И, как будто, "не те".
Эти люди бывают бестактно простыми.
Их любовь, как палящее солнце пустыни,
Без палящего солнца планета остынет
И умрёт в темноте.
Жизнь, как сито, нас всех подгоняет под норму,
Выдает нам лицо и рабочую форму,
Музы тихо впадают в голодную кому
У тетрадей пустых.
Тем безумцам, что Землю доселе вращали,
Счастья в жизни доподлинно не обещали,
Но их души таинственно не обнищали,
Как у всех остальных.
Other author posts
Сюр
Этот город - театр абсурда, дешёвый сюр. В ритуальных услугах - скидки под новый год. Восьмибитная змейка врезалась в край. Гейм овер.
Всё остальное
Даже не пробуй скрыть это, спрятать - вылезет Голодом волчьим, шёпотом в темноте Выкрасть её бы, вылюбить, выпить, вылизать, И уложить, уставшую, на постель
Черноморский этюд
Я снова дома. Но, увы, проездом. Обратный жжёт подкладку рюкзака. Суровая кавказская сиеста: на кончике сухого языка
Пастораль
Масло стреляет по пальцам, и блинный дух Манит с балкона танцующих белых мух. Дед добывает приму из мятой пачки. Так, говорит, офицером ходить нельзя,