Под ветром трепещут вершины деревьев,
Сгибаются ветви осин и берез,
Старый монах на пути к тихой келье,
Где вера превыше грёз,
Ему безразличны сирень и малина,
Чужие дороги, что прочь уведут,
Для духа и сердца одно есть мерило -
Молитва и труд,
И так он идет; и тонет в рассвете,
Как тонет в пустыне немолчный глас,
Один, словно перст, хоть каждый в ответе,
Идёт, чтоб молиться за нас.
