Семь тысяч триста шестьдесят
Девятый год,
Как человек ползет назад,
Бежит вперед;
Семь тысяч триста с лишком лет
Тому назад
Изображал весь белый свет
Фруктовый сад.
Мы, господа, ведем свой счет
С того числа,
Когда Адам отведал плод
Добра и зла.
Семь тысяч лет пошли ко дну
С того утра,
Как человек нашел жену,
Лишась ребра;
С тех пор счет ребрам у друзей
Мужья ведут,
Когда в наивности своей
Их жены лгут.
И всё обман и всё любовь —
Добро и зло!
Хоть время семьдесят веков
Земле сочло.
Потом мудрец на свете жил, —
Гласит молва —
За суп он брату уступил
Свои права.
Потом заспорил род людской,
Забыв урок,
За призрак власти, за дрянной
Земли клочок;
За око око, зуб за зуб
Ведет войну —
За тот же чечевичный суп,
Как в старину.
Прошли века; воюет мир,
И льется кровь —
Сегодня рухнулся кумир,
А завтра вновь
Встают неправда и порок
Еще сильней —
И служит порох и станок
Страстям людей.
И спорят гордые умы
Родной земли:
«Что нужно нам? Откуда мы?
Куда пришли?
Должны ли мы на общий суд
Тащить всё зло
Иль чтоб, по-старому, под спуд
Оно легло?
Крестьянам грамотность — вредна
Или добро?
В семействе женщина — жена
Или ребро?
Созрел ли к пище каждый рот?
Бить или нет?»
Так вопрошают Новый год
Семь тысяч лет.
1860
