И когда я писала очередной текст под огромной липой в Задонском монастыре, зазвонил телефон. Звонок через мессенджер, так некстати – солнце, покой, сами собой текут слова, а тут - звонок. Я смотрю на экран телефона – Ангел. У стен храма, в ста метрах от мощей святого Тихона ко мне пробивается Ангел. Мне никогда не звонили ангелы. Я не знаю этого человека. На его страничке в ФБ старая фотография и имя Ангел. Мне не звонят через мессенджер незнакомые люди. Я не склонна общаться вживую с теми, с кем мы не перебросились хотя бы парой строк под каким-нибудь постом. Это совершенно точно - очередной сетевой идиот. И я беру трубку. Беру, потому что монастырь, Святой Тихон и Ангел. Ну как не взять трубку, когда все вот так вот странно и символично происходит. И я всегда успею забанить этого незваного ангела, если что.
- Здравствуйте, ангел.
- Добрый день, Светлана. Я сразу расскажу Вам о себе, чтобы Вы знали, кто я. Я аутист, у меня 8 детей и 9 внуков. Я не говорил до пятнадцати лет. Я журналист, фотограф, детский психолог. Я занимаюсь проблемами аутизма. Я живу в Финляндии. Моя мама оставила меня, когда мне было три с половиной года. У меня был рак мозга. Я очень быстро устаю от разговора с человеком и потом мне нужен отдых. Мое имя Марин, - вот так вот поднимаешь трубку и узнаешь чужую жизнь.
- А Ангел?
- Это моя фамилия.
- Настоящая?
- Я Ангелов. Но в Финляндии по паспорту я Ангел Марин. Марин. Меня зовут Марин. Это значит морской.
Через несколько минут я прошу позволить мне рассказать его историю. Он сказал, что мир аутиста – другой мир, не такой, как мир других людей. Я хочу понять его мир и увидеть наш мир его глазами. Мир морского Ангела.
Почти через месяц, когда все-таки состыкуются никак не состыковавшиеся плотные графики наших жизней, мы проговорим больше трех часов с перерывами на падающую связь (я еду в такси из аэропорта) и севшую трубку. Я узнаю, что он редко соглашается на интервью. Он расскажет, что за четыре года позвонил трем тысячам фейсбучных друзей из России. Взяли трубку не больше 1-2 процентов, получается шестьдесят человек. Две тысячи девятьсот сорок человек не ответили звонящему ангелу. На письма тоже не ответили. Он считает, что это страх и недоверие к людям. Наши страхи сильнее, чем любопытство и готовность открыть дверь новому. Взяла бы я трубку в других обстоятельствах? Теперь уже не знаю – уже случился звонок Ангела. Но скорее нет. Почему? Ну, потому что, если тебе в сети пишет незнакомый человек, в большинстве случаев он хочет тебе что-то продать или получить от тебя что-то нужное и за твой счет. Бывают еще варианты кавалерийских наскоков настойчивых поклонников. Видимо поэтому мы не отвечаем на письма и звонки – не хотим тратить время своей жизни на пустое общение. Ангел сказал, что в других странах все иначе. Он звонил не только моим соотечественникам.
- У нас в Болгарии, если постучишь, должны открыть. Когда я был молодым, летом, я ходил с рюкзаком в горах, стучал в первую дверь вечером и меня принимали без денег, кормили. За все время, что я ходил, почти сто семей пустили меня. Англичане и американцы отвечают мне. Русские – нет. И мужчины, и женщины не отвечают. Об этом книгу можно написать, - но он продолжает стучать в двери. Получив несколько тысяч отказов от общения, аутист Марин продолжает свои попытки.
Мы говорим и говорим. Незнакомый и малопонятный мир аутиста приобретает плотность и из миража и призрака становится миром живого человека. Я слушаю негромкий спокойный голос с еле заметным приятным акцентом. Мне не хватает его глаз. Когда смотришь в глаза собеседнику, кажется, что сквозь взгляд можно шагнуть туда, где он, настоящий, живет в своем уединенном мире. Марин – красивое имя, но хочется произносить «Ангел». Когда говоришь «ангел», слышишь, как с хрустким шорохом распахиваются и закрывают тебя со спины огромные чистые крылья невидимого бережного хранителя. Мы отчаянно нуждаемся в любви, нежности и заботе, и не отвечаем своим ангелам, чувствуя себя одинокими и отверженными.
Ангел родился 24 апреля 1961 года. До пятнадцати лет он общался с миром только с помощью жестов и текстов. Он учился в обычной школе, отвечал на уроках письменно, его никто не заставлял говорить. Он не был изгоем. Его любили и берегли. Что происходило бы с молчащим до пятнадцати лет ребенком в наших школах? Травля со стороны сверстников и игнор со стороны учителей? С большинством тех, кто кардинально отличается от других, происходит именно это. Ведь так? С большинством, но, к счастью, не со всеми.
- Директор школы всегда говорила, что Марин очень умный ребенок, он просто не хочет говорить, оставьте его в покое. Наверное, она разговаривала с детьми, чтобы не обижали. Меня никто не обижал. Я играл с ними, писал, или разговаривал руками. Как это на русском называется, я не помню.
- Язык немых.
- Да, язык немых. Говорил руками.
- Почему ты не говорил, Марин? Ты мог говорить?
- В десять лет понял, что могу говорить, но не хотел. Чувствовал напряжение, какофонию. Особенно, если говорят несколько человек. Какофония. Я просто молчал. Я разговаривал, когда был один и мне не нравился мой голос, он пугал меня. Я боялся выражать чувства словами. Я боялся задеть словами другого. В Болгарии ничего не знали об аутистах. Я прочитал о том, что я аутист, сам.
Он боялся задеть словами другого.
- Потом заболела бабушка – рак легких. Мне было около 15. Я должен был за ней ухаживать, она лежала. И вот я, пятнадцатилетний мальчик, делал все. Если ты знаешь, как это, ухаживать за лежащим больным, ты понимаешь – я мыл ее, кормил. И мне нужно было говорить. И я стал говорить из-за бабушки. Я заговорил сразу. У меня было много слов внутри.
- Как одноклассники отнеслись к тому, что ты заговорил?
- Они были в шоке, когда заговорил. Все были в шоке. Я оказался самый умный. В семнадцать с половиной лет вышла первая книжка стихов. Стихи писал мрачноватые. Они - о смерти. Жизнь - это игра. Наши родители не спросили нас, хотим ли мы родиться. Между жизнью и смертью – игра. А в жизни мы играем в ту игру, которую делают политики.
- А первая любовь? Когда ты влюбился в первый раз?
- Петя Дубарова — моя первая любовь. Один раз в год я путешествовал автостопом. Очень хотел искупаться в море. Мой родной город Казанлык находится в 220 км от моря. У меня не было плавок, поэтому я купался только ночью. Одну ночь девушка, как морская нимфа, вышла из моря — тоже голенькая. Мы говорили всю ночь. Она декламировала мне свои стихи. Настало утро, и больше я ее не видел. Через год она убила себя. Ее обвинили в том, что она что-то украла, и она повесилась. Она написала больше семисот стихов. Платоническая любовь. Это моя любовь – Петя Дубарова. Ты можешь найти ее в интернете. Она очень известная.
Петя Дубарова умерла в 1979. Первая книга с ее стихами вышла после ее смерти. Я нашла ее в интернете. Красивая, нежная девочка.
«Порою так бываю я добра,
Что всю меня знобит, и я болею.
И корни вен, сплетаясь без числа,
Мне имя ищут ярче и милее..»
У Ангелa - четыре дочери и четыре сына. Марин говорит, что все они супер-красивые. Одна из дочерей была моделью, ее портреты висели по всей Европе. И все его дети – аутисты. Еще у него девять внуков. Вряд ли кто-то понимает аутизм лучше Марина.
Все то, немногое, что я знаю об аутизме, я узнала от близкой знакомой и сейчас узнаю от Ангела. Сын моей подруги - аутист. Она собирается уезжать в Израиль – там социализацией и адаптацией аутистов занимается государство. Там у ее сына будет шанс получить образование и найти работу. Здесь у него этих шансов почти нет.
Марин рассказывает о том, что есть около ста десяти разных нюансов в аутизме. Все дети разные, но есть общее - они обычно не идут на контакт. Обычные люди не понимают, что перед ними аутист, но, можно предположить аутизм, если человек не смотрит в глаза. Они не смотрят в глаза и не прикасаются к другим людям, даже к матери. Марин говорит, что тяжелый аутист-младенец не тянется к матери и избегает контакта с ней. Младенец не хочет контакта с матерью и не ищет ее глазами. Главное – доверие. Нужно оставить аутисту возможность самому пойти на контакт, потому что физический контакт и прикосновения очень тяжелы для них. Если аутист захочет общаться, он посмотрит в глаза. Если он прикоснулся – значит, доверяет. На то, чтобы аутист начал смотреть в глаза и прикасаться, уходит от двух месяцев до двух лет. Два года на то, чтобы ребенок встал и пришел к тебе, чтобы дотронуться. Если аутиста не любили, он может всю жизнь не прикасаться к людям.
В огромной семье Марина - три поколения аутистов, в его поколении - только он сам. Все дети родились в любви. Половину из его детей закончили Оксфорд. В Оксфорде есть программа для аутистов. Один из детей – хирург-кардиолог. Успешны все его дети. Они живут в пяти странах. Самый низкооплачиваемый из них зарабатывает около 10 000 долларов в месяц. Девочки успешнее, чем мальчики. Говоря об этом, Марин смеется.
Дети ангела начинали говорить в интервале от 9 до 14 лет. Аутист, переживший это, знает, как наладить контакт с другим аутистом. Ангел говорит, что аутист узнает другого аутиста на улице за 100 метров до того, как они приблизятся друг к другу. Как? Он не может ответить, просто узнают и все. И еще аутичных боятся собаки. Собаки понимают, что аутисты отличаются от нормального человека и избегают их. Нормальными Ангел называет нас, неаутистов.
- Я могу стоять перед человеком и рассказать о нем очень много. Как? Не знаю. Рассказать ему то, что он не знает о себе.
- Расскажи мне обо мне.
- Ты очень сильная. И очень хрупкая. С тобой нелегко жить. Тебе нужно очень много любви и заботы, потому что ты очень хрупкая. Тебя нужно любить. Нужно много любви и ласки для тебя.
И по телу идет ток.
У Ангела Марина три образования – психология, философия, журналистика, и он художник, писатель, поэт и фотограф.
- Ангел, ты устаешь от общения. Почему журналистика?
- Я хотел научиться общаться и говорить с другими людьми. Я учился общаться. Это было тяжело. Я уставал. Я час говорю с человеком и мне нужно долго отдыхать.
И еще у меня был рак головы. Китаец и индиец вылечили меня. Было около десять химий. Все говорили, умру. Я болел одиннадцать лет, весил пятьдесят девять килограммов.
- А рост?
- Сто восемьдесят шесть. Я высокий. Но видишь, я - живой. Я двадцать лет живу один, поэтому женщины называют меня дьяволом, - он смеется. Дьявол Ангел. Действительно красивый.
- Где ты нашел китайца?
- Я был в Китае. Он сам подошел на улице, и сказал, что Бог его послал, чтобы вылечить меня. Когда болеешь – веришь. Я пошел с ним в деревню, и он лечил меня медитациями полтора года. Я жил там с ним. Лечил бесплатно. Научил меня понять, кто я внутри. И я понял, что внутри меня - бог. А потом он послал меня к индийцу, и я поехал. Я очень странный человек. Люди считают, что странный, как ребенок – говорю, что думаю. Я обращаюсь к людям в ФБ и они не отвечают, наверное, думают, что сумасшедший. Недоверие. В Индии я познакомился и с Далай-Ламой. Его друзья лечили меня с помощью медитации и травами.
Между А – ты родилась и Б - твоя смерть - ты будешь совсем другая. Общение, разговоры, или тепло от тебя. У меня другой мир. Если я делаю фотографии – чтобы доставить удовольствие. У меня шестнадцать тысяч хороших фотографий. Я профессиональный фотограф. Я перевожу стихи. Очень люблю Цветаеву, Ахматову, Маяковского. Они были настоящие гении. Я никто, как поэт, по сравнению с ними.
Мне давно предлагают издать книгу моих стихов, на русском, с моими фотографиями, - если он издаст свою книгу, я бы очень хотела ее иметь. В его фотографиях кроме композиции цвета и света, есть смыслы и внутреннее сияние.
Ангел хорошо слышит внутренний голос. Иногда голос говорит ему, чтобы он оставался здесь. Это чувство, не звук. Он не слышит голосов, просто приходит понимание – так надо. Стой здесь. И тогда он может стоять, не двигаясь, несколько часов в ожидании именно того момента, когда можно будет снять идеальный кадр. Марин продолжает снимать на пленку. Говорит — я фотограф-динозавр.
Он - сто процентов за Советский Союз. Нужно было просто убрать негативные вещи – взятки и все было бы хорошо. Почему за Советский Союз? Любой человек в любом ауле мог учиться, если он был умный и стать академиком.
- Я был в Якутии, читал, что они добывают. И такие бедные дома, и улицы… Если бы было другое государство, они бы жили как в Кувейте. Там же диаманты… почти вся таблица Менделеева.
Ему нравятся финны. Независимо от того, что они немножко холодные люди. Могут присматриваться к тебе лет 10, пока заговорят с тобой нормально.
- Для меня Финляндия - это великое государство. Ребенку исполнилось восемнадцать лет, и государство должно за 3-4 месяца найти ему квартиру и платить семьдесят процентов от стоимости квартплаты, чтобы он стал самостоятельным. Государство должно за семь дней найти место для приюта, если пенсионер не может заботиться о себе. Люди, которые ухаживают за пенсионерами, учатся несколько лет и только потом могут работать.
Наш мир стал поганым. Люди, сидящие в кабинетах, делают нас такими, чтобы мы были рабами и не думали о близком хорошо. Работать и тратить деньги. Тратить деньги, чтобы для них было хорошо.
Я шесть лет жил в Москве. Однажды я пошел в Минздрав для встречи – был готов отдать много денег на аутичных детей, - он начинает волноваться и говорит быстро-быстро. Я не успеваю записывать.
- Были замминистра и еще две женщины. Я не буду называть их фамилии.
- О чем, Марин, ты там говорил?
- Я хотел найти между 100 и 200 человек, которые хотят обучаться в Америке. Мужчины и женщины. Чтобы они всю жизнь захотели работать с аутистами, как в Финляндии и Америке. Учиться и потом всю жизнь работать с аутистами. И отправить их в Америку. Но они должны знать английский, чтобы учиться. Учиться и через год или два вернуться и начать работать в России. И я хотел перевести финские и американские книги по аутизму, около ста, чтобы была информация. И я заплатил бы. И мне сказали, что готовы, но нужно дать взятку - десять процентов. Я посмотрел им в глаза, встал и сказал: «Спасибо. Мне было приятно с вами общаться». Я сделал это в Китае и Индии. Никакой взятки там не хотели. В Индии коррупция большая, и это очень бедная страна, но взятку брать не хотели. И они поехали учиться и начали работать со своими аутистами.
- Почему ты не пошел в благотворительные фонды?
- Я - финн. Я поступаю по-фински. Я не могу общаться с частными организациями. Я ужасно разозлился. Сразу встал и ушел. Я просто в шоке. В шоке!!! Ваши политики, которые принимают решения, нехорошие люди. В Индии нет такого. И в Китае нет такого. В современной России самое противное – вот эти откаты.
Я два раза был в вашей Думе. Это - волки. Это видно по их глазам. В России я ходил очень часто пешком. На улице - одни люди, в руководстве государства - другие – некрасивые внутри людей. Я был почти в 60 городах. Чем дальше от Москвы, тем чище люди. У вас - прекрасный народ. Очень доверчивый народ. Это искренние люди. Такого народа больше нет ни в одной стране мира. Но вы этого не понимаете. Вы не понимаете, что главное ваше богатство - это ваши люди. Такой толерантности больше нигде нет. Я знаю, что говорю. Я в Америке жил, там нет такой толерантности, как в России. У вас около 150 разных национальностей. Вы терпеливее к другим.
Я жил и в Тегеране три года. Обалденное государство. Культура. Персия.
У меня есть одна идея… Мы живем во времени, где интернет помогает нам взяться за руки и объединиться. Можно сделать карточку, чтобы платить в магазине и магазин по этой карточке отдает один процент, и эти проценты собираются в одном месте для построения детской площадки или больницы для тех, кто живет там и покупает в этих магазинах. И - капля по капле - мы сможем построить больницу или детскую площадку, или то, что захотим, если будем покупать только у тех, кто отдает этот 1 процент. Мы должны заставить бизнес, чтобы он заботился о нас. И сейчас есть такие технологии, они позволят это сделать. Я хочу, чтобы ты рассказала об этой моей идее. Ты расскажешь? – он волнуется и говорит быстро-быстро. Я обещаю, что расскажу. Мне нравится эта идея. Где бы еще найти тех, кто сможет ее поднять. Мы возвращаемся к его истории:
- Мама оставила меня, когда мне было три с половиной года. Наверное, я был сложный. Она, после развода, жила в Южной Африке. Я не помню, как она выглядит. Я порвал все ее фотографии, когда был еще маленький.
- Ты когда-нибудь искал ее?
- Я никогда не искал ее, наверное, было слишком больно. У меня два брата и две сестры. Одна сестра, с которой у нас общие и отец, и мама. Она слепая. Мама забрала ее с собой, когда уезжала в Южную Африку. Мы с ней общаемся. С мамой – нет.
Ангел – специалист по детскому аутизму. Аутисты играют сами с собой, другие дети им не нужны.
- Ангел, почему вдруг возникла проблема аутизма?
- Аутисты – дети бога. Он послал их в мир, чтобы показать другим, что мир грешен, а люди разрушают свою планету. И фальшь – то, что нетерпимо для аутиста. Аутисты делают и говорят то, что думают. Они - чистые. Ближе к богу.
- О чем еще я не спросила тебя?
- Ты не спросила, счастлив ли я. Я очень счастлив. Очень тяжело, очень устаю, но все равно очень хорошо. И самое главное – есть здоровье.
- Ангел, когда в своей жизни ты был счастливее всего?
- Когда не говорил. Я наполнялся изнутри. Это была божья милость, благодать. И когда я заботился о бабушке – тогда я понял, что самое главное – заботиться о другом человеке. Когда я не говорил, я разговаривал с птицами, деревьями. Мне было пять лет. В саду у бабушки с дедом было 20 деревьев черешни. На одной из черешен он сделал для меня домик. Я в нем жил. И ко мне прилетел соловей, и хотел, чтобы его кормили. Он прилетал ко мне и жил в этом домике со мной. Залетал и ходил по мне. Я не могу передать, что это было. А бабушка говорила: «Маринчо, ты выбран богом». На четвертый год он уже не прилетел, наверное, умер. Вот так. Вот так, - и последняя фраза звучит шепотом.
- Вся жизнь – потрясающая, просто мы этого не понимаем. И вот тогда, я был необычный мальчик – не говорил, без матери – со мной очень хорошо общались. Меня никто не обидел. Это удивительно, - снова шепотом.
- Я ничего не поменял бы в своей жизни. Даже рак не поменял бы. Я через него открыл многое. Эта боль мне очень помогла. Мы все умрем и не хотим говорить об этом. Боль и смерть открывают нам третий глаз, и мы видим, что происходит на самом деле. Мы делаем самые большие открытия через смерть и боль. Когда в первый раз разговаривал с Далай-Ламой, он сказал: «Здорово, что я с тобой поговорил. У тебя бог внутри. Ты светишься». Я был знаком с Бродским. Внутри этих людей - свет.
- Может быть, люди из ФБ не отвечают тебе, потому что внутри тебя свет?
- Свет… Они боятся. Они чувствуют, что разговор может принести боль. Они знают правду, но не хотят ее видеть. Я хочу, чтобы они раскрылись для бога. Чтобы они слышали. Разбудить души, и пусть они наслаждаются миром. Все мы - дети бога. Я видел, как убивают детей снайперы, когда работал фотожурналистом. Почему? Продали, наверное, душу дьяволу. Каждый шаг, который мы делаем в жизни, приводит нас к другому шагу. Я был в разных тюрьмах и хотел узнать, почему люди убивали. И, знаешь, в каждом из них, внутри, я видел свет. Они его не видели. Нет, конечно, они не видели, что внутри у них свет. И я сам не говорил, что вижу свет. Им не говорил. Побоялся, наверное. Убийство – это приказ от дьявола, чтобы сделать мир хуже. Каждое убийство – от дьявола. Я думаю, что бог их любит, но нужна какая-то боль, чтобы увидеть свет. Мы не знаем, почему я такой, как есть, почему ты такая, какая есть. Может быть, я сильный потому, что я побоялся быть слабым. Когда я думаю о своих предках, а многим из них отрубали головы турки, чтобы они отказались от веры. Они не отказались, их было пять священников, и у них остались жены и дети. Они приходят – мертвые священники и наблюдают. Они ничего не говорят, только глазами. Они молчат и смотрят на меня. Все мужчины в роду его отца - священники.
- Нужно прощать. Я стараюсь любить не любящих меня больше. Тогда человек проснется и сделает такие дела, которые другой не сделает. Бабушка жила ради меня. Я должен эту доброту передать.
Любовь – это прекрасное чувство. Аутист может дать столько любви, сколько никто не даст.
Финляндия – божественное государство. Оно заботится об аутичных детях. 3-4 процента рождающихся в Финляндии детей - аутисты. В России - около трех процентов. Есть опубликованные исследования. Еще есть аспергер. Аспергеры говорят, но не хотят общаться с другими. Они одиноки и очень несчастны. У аутистов по-другому устроен мозг, по-другому идет сигнал по нейронам. Я говорю о вещах, которые давно описаны. У аутиста нейроны действуют иначе, а у аспергера - обычный человеческий мозг. В России 800 тысяч аутистов. Это целый большой город. И у государства нет никакого плана, чтобы заботиться об этих детях. Все держится на фондах и родителях этих детей. Если вас нет, все рухнет в одночасье.
В Финляндии около 70 % аутистов работают. Им находят работу. Они – инженеры, математики, у них уникальные способности.
- Я был в десяти учреждениях в Москве и Московской области, где есть дети-аутисты, от которых родители отказались. Хорошая одежда и пища – а отношение невыносимое. Зарплата там, в Москве – 19 000 рублей , а в области – 11 000. Никакой заботы, никакой любви там не было. Так не должно быть.
- Ты хочешь изменить мир?
- Я хочу поменять мир! Я хочу, чтобы наши внуки жили в лучшем мире. У меня в душе капают слезы. Никакой любви и заботы… Никакой…
Можно поменять. И нужно сказать: «Баста! Эти дети заслуживают любви и уважения!». Это - наше будущее. Количество рождающихся аутистов увеличивается в среднем на 0,5% каждый год. Бог недоволен тем, что делают обычные люди, поэтому в мир приходят аутисты. Политики ваши очень много болтают, а ихние дела нулевые. Великое государство это то, что сейчас происходит. Сейчас. Как вы заботитесь о своих детях и пенсионерах. Современная Россия – не великое государство. Смотрите на заботу. Что будут говорить о вас ваши внуки через семьдесят лет? Они будут говорить, что вы разрушили страну и ничего не сделали. Ваши предки выиграли страшную войну, а вы не сделали ничего, что о вас будут думать ваши внуки?
Я пошлю тебе книги об аутизме на русском языке. Это примерно сто книг и пятьдесят фильмов на русском языке. Ты можешь отсылать их тем, кому они нужны. Только ты не можешь брать за это денег. Ты обещаешь, что их никто не будет продавать?
Если вам нужна информация об аутизме – у нас есть книги и фильмы, присланные ангелом. Для чужих детей в чужой стране, в которой государство не заботится о таких детях.
И, когда вам звонят ангелы, берите, пожалуйста, трубку. Они звонят, чтобы поменять мир. Что мы скажем нашим детям и внукам, когда нам придет время умирать? Что нам звонили ангелы, но мы не стали брать трубки, потому что тогда нам пришлось бы менять мир вместе с ними?
