Уже не рыжая, не живая,
внутри — мертва.
Но стихи по инерции пишутся,
льются из моего существа;
— того самого уставшего
божества внутри,
что вечно на грани с криками
«Да, гори оно всё, гори».
Этим ярко-фиолетовым пламенем
с безумными колкими искрами,
словно северное сияние отражается
сотнями-сотнями дисками;
что никому давно уже не нужны
и разбросаны здесь ради контраста.
Я уже ни живая, ни мертвая.
Но больше тебя. Гораздо.
