За окном началась метель,
Стылый ветер качал фонарь.
Чередой непростых недель
В никуда уходил декабрь.
У деревьев тугих корней
Тени прятались в темноте.
Их растрёпанный воробей
На шкодливом тащил хвосте.
Сад в мгновенье осиротел,
Ветви ныли от ломоты
На холодном ветру. А тень
Промелькнув, забралась в кусты.
И посыпался белый снег
На широкие плечи крыш.
Припозднившийся человек,
Ты куда в пустоту бежишь?
На два метра вперёд ни зги,
А назад заметает след.
Может, были твои шаги,
Скрип подошв, а быть может – нет.
Над бурлящей водой реки,
Цвета сажи и воронья,
Ветер вновь нарезал круги,
Ветер в воду себя ронял.
И о пристани берегов,
О суровый немой гранит,
Волны сотней колоколов
Исполняли британский бит.
Только двое из-за угла
Выходили к плечу плечом.
Их холодная мгла не жгла,
Да им было всё нипочём.
Словно нет ничего вокруг
Кроме блеска влюблённых глаз,
Кроме крепких горячих рук,
Кроме пылких высоких фраз.
Но растаяли в серебре
Так же как появились – вдруг.
В разгулявшемся декабре,
Среди зимних промозглых вьюг.
За окном началась метель,
Я стою у окна, в ночи.
Как проворный июньский шмель
Задрожит огонёк свечи.
Он прозрачен и золотист,
На стекле мне рисует знак,
Что, рассыпавшись сотней искр,
Целый мир погрузит во мрак.
г.
