Жил-был старый колдун. По ночам он любил оборотиться вороном и подслушивать у окон разговоры и толки людей. Очень забавляли его проблемы, которые люди считали важными: поведение окружающих, их слова, мысли, внешность; новые покупки, увлечения детей и собственные смелые умозаключения.
Ворон иногда даже смеялся над их мелкими тревогами и дрязгами. Заслышав скрежечущий лай где-то поблизости, люди обычно забывали про все волнения и тревоги и являли свою истинную суть - ею-то ворон и питался, собирая страх и человеческие пороки, чтобы продлевать себе жизнь.
- Ненавижу тебя! - ссорилась молодая пара на третьем этаже. Неловкий юноша, кажется, разбил ценную вещь, когда замечтался о счастливой совместной жизни. Его девушка - обладательница очаровательного вздернутого носика - уже несколько дней носила в себе новость о своем увольнении с работы, беременность и вынужденную продажу половины подаренных благоверным украшений. Ее колотил страх, тщательно скрываемый: перед неизведанным, перед неизбежным, перед настоящим.
На самом деле, думалось ей, она не очень-то и хочет рассказывать про все эти проблемы. После ссоры, когда юноша убежал в соседнюю комнату, чтобы остыть, девушка распахнула окно, зацепившись взглядом за иссиня-черную птицу на ветке, зажгла сигарету и недовольно дернула кончиком своего очаровательного носика.
Зачем тревожить зазря милого? И вообще, это ведь только ее дело! Она - сама себе и своему кошельку хозяйка, со всем разберется!И новую работу найдет, удаленную, чтобы ребенка воспитывать. Если что - родители помогут. И вообще, она вправе делать все, что захочется. Устала она от этой совместной жизни с отчитыванием за каждый шаг и невозможностью остаться в одиночестве. Хоть бы сейчас, прямо так - в пижаме да сигаретой в руках - сигануть бы из окна!
- Ка-ар-р! - гаркнул над ее ухом насмешливо колдун. Гадкий громкий звук всколыхнул страх глубоко в душе девушки, отчего так, взвизгнув, бросила сигарету и отпрянула от окна. Ее поймал в свои объятия перепуганный возлюбленный, прибежавший на шум. Оказавшись в родных и теплых руках девушка впервые за день позволила себе расслабиться, разгладила морщинки на лице и облегченно заплакала.
Колдун довольно встрепенулся, ощутив прилив сил, взмахнул крыльями и был таков.
***
В освещенном здании сидел погруженный в подсчеты уставший мужчина в очках. Он до боли в глазах считал и считал, копаясь в бумагах, проверяя, сверяя данные. Иногда он позволял себе отхлебнуть давно остывший кофе, задумчиво потереть след от кольца на безымянном пальце. Он давно его уже не носил, сдав в ломбард после развода за ненужностью. А след - смотрите ка! - остался напоминанием.
Иногда он нажимал на кнопку вызова, прося секретаршу принести еще кофе.
Работяга считал и считал, иногда вставал и ходил по комнате, распахивал и закрывал окно, просил еще кофе.
Старый колдун в обличье ворона долго смотрел за его метаниями. Смотрел-смотрел, смотрел-смотрел. Долго смотрел - пока не надоело. Старый колдун уселся поудобнее на ветке, почистил перья, тряхнул клювом, поднатужился...
- Ка-ар-р! - как закричит он, аж стекла задрожали от страха. Человек, погруженный в работу, лишь скривился и отмахнулся.
- Каа-аар-р! - немного обиженно повторил старый ворон. Мужчина помассировал виски и отхлебнул еще кофе.
Черная, как смоль, птица на ветке взъерошилась от негодования: где страх? Где хотя бы удивление? Где эмоции? Неужели возможно так сильно погрузиться в свою работу, променяв лишние часы в сутках на собственные эмоции?
Нет, не бывает такого!
- КА-АР-Р! закричал колдун что есть мочи, влетел в окно, с силой ухватился когтями за спинку стула. А мощь-то в огромной птице нечеловеческая! От сильного толчка человек вздрогнул, встрепенулся, вскочил, опрокинув кресло, вперился горящим лихорадочным взглядом за птицей.
Огромный ворон мельтешил по комнате, ускользая из покрытых чернилами рук, опрокинул чашку с кофе прямо на ценные бумаги, клевал то в щеку, то в волосы, насмешливо каркал на человека.
Взъерошенный мужчина бегал и кричал, пытался поймать или хотя бы прихлопнуть птицу стопкой испорченных листов. В кабинет вбежала секретарша. Ворон, пролетая мимоходом, отметился на ее аккуратно уложенной прическе, ради которой пришлось встать на час раньше.
- КХАР! - выплюнула насмешливая птица, напоследок нагадив прямо на усеянный листами с цифрами стол.
- Да чтоб тебя! - всплеснул руками работяга.
Старый колдун взмахнул крыльями, поймав на перья спресованные подавляемые эмоции, и был таков.
Мужчина поправил очки и выругался так, что секретарша сперва ойкнула, покраснев, а после - прыснула со смеху. Вместе со смехом она выдыхала страх и смущение, сонливость и усталость. Мужчина смеялся вместе с ней - над глупостью ситуации, своим поведением, взъерошенными волосами и порушенными трудами.
Делать нечего: утро вечера мудренее, с утра он цифрами и займется.
- Давай домой. Нам по пути. Подвезти? - мужчина еще раз устало улыбнулся и подал покрасневшей секретарше пальто.
Старый колдун приземлился на ветку и с интересом посмотрел в новое окно, легкомысленно открытое настежь молоденькой няней. Она ненадолго отлучилась на кухню за печеньем и уже полчаса разговаривала с подругой по телефону, накручивая на пальчик светло-каштановые кудри.
Впрочем, ее подопечный - трехлетний щекастый мальчуган - не скучал, что-то увлеченно рисуя на листах красками.
"Вот удача - так удача! - обрадовался ворон, - дитя, да еще такое откормленное! Ух, лет сто не ел человечинки!"
- Карр! - игриво заявил о себе ворон, приземлившись на подоконник. Малыш поднял голову и с интересом посмотрел на пернатого гостя.
Колдун уже перебирал, как именно он приготовит маленького человечка. Тревожно сглатывая слюну, он не мог определиться - сварить и запечь, или просто пожарить? С кориандром или беленой? Ооо, какое искушение! Не просто запечатанные в глубине души разрушающие эмоции, через которые он постепенно выпивал соки из своих жертв - но настоящий, крупный, ухоженный малыш!
- Ка-арр! - вальяжно повторила птица, распушив свои шикарные черные перья. Старый колдун не мог не думать о том, насколько легкая попалась ему добыча. Всего-то и нужно было - заинтересовать ребенка, заставить его забраться по креслу у окна на подоконник и слететь вниз. Немного страха - и мальчик уже в его власти
На границе защищенного семейного очага и улицы старый матерый колдун решит судьбу наивного ребенка.
В пользу своего ужина.
- Кар-р! - одобрительно выдал ворон, наблюдая, как мальчик движется в его направлении.
"Хороший какой, складочки на руках и ногах, в пузике - плотный обед, а щечки - все в тепле любящих ладошек!" - с одобрением подумал колдун. Детские ручки уже уцепились о подоконник. Осталась лишь самая малость - взлететь и...
- КА-А-АРР?! - неожиданно для самого себя колдун сорвался с подоконника, шипя от боли.
- Птичка! - гордо заявил малыш, после чего повернулся к прибежавшей на шум няне.
- перья! - важно заявил маленький добытчик, подняв пухлую ладошку с добычей - тремя большими красивыми перьями, что так привлекли ребенка. Дитя намеревалось немедленно окунуть их в стакан с грязной от краски водой и рисовать прямо как та тетя в телевизоре вчера.
Няня, убедившись в безопасности ребенка, с облегчение выдохнула. Проследив, чтобы он вернулся к рисованию, она плотно закрыла окно.
"Вот дети пошли!" - обижено размышлял колдун, взлетев с ветки едва раздался тихий хлопок заблокированного стеклопакета. Птица возвращалась домой, с неудовольствием ощущая, как его силы постепенно иссякают ровно на треть, превращаясь в три волшебных дара для храброго мальчика.
Ну, ничего, еще ничего не поздно: все, что нужно-то колдуну - дождаться смерти ребенка, чтобы забрать свою силу обратно. Он поймал двоих, еще не подозревающих о своей иссякающей жизни - справится и с третьим!
