Кусочки света, яркость дня.
Заботой взор полнится скоро.
На весе облаков — заря:
Войдет в предчувствие, и здорово!
Старинный город, в витражах,
Где солнце вылупилось счастьем.
Но был ли счастлив он ненастьем
В минувших, канувших веках?
Никто не знает. Птицы стаей,
По небу скользко проносясь,
Играют высью как своей
Судьбой и часом утомясь,
Садятся к озеру, курлыкать.
О, что за птицы то? Журавль.
Все как один: степенно важны.
Но клюв под крылья надо ныкать?
Не птица — в небесах корабль!
Клюв — меч; а крылья будут ножны.
Ох, чудеса воображенья!
Так, что еще? Тот город спит.
Веками ждет преображенья.
Он рядом с озером стоит.
Где прилетают журавли.
И стаей важно ходют в лапах.
Ага, по полотну чудной земли,
Что даже... тоже в витражах!
По глади озера дрожат
Ветра, гуляющие сонно.
И журавли их сторожат.
Немного суетно, любовно:
Им снова ввысь лететь, поди,
Средь облаков прозрачно падать...
И глядь: ведь в витражах и люди!
Кусочками прозрачный мир.
Цветной и яркий, чтоб играть
На солнце красками чудес.
И даже хлопья снега, бр...
(У ниж падучий интерес).
Как витражи. Осколки рая.
И город старый сам проснется.
И будет сочно вспоминать.
Предчувствием времен играя.
Коль память вся как есть вернется.
И солнце станет собирать
По витражам свои этюды.
Всё, отвернемся. Дум запруды
Рисуют нам не образ, сказку!
Но нам пора на процедуры,
Чтоб выслушать врача указку,
Поднять повыше майку к уху.
Тук-тук по пузу. Боль в труху.
Дела такие. Наш черед.
Встаем, идем. Как на духу.
И смотрим в дверь: витраж и лед.
