Я вижу мёртвых. Они приходят ко мне, садятся за старый стол.
Они вовсе не злые. Они носят мешковатые вещи;
Среди зданий потёртых, в церквях, куда бы я не пошел-
Мёртвые совсем как живые, они вечно мне что-то шепчут.
Мёртвые ходят за мной и тихо шипят мне в спину,
От этого немного холодно, но можно вполне привыкнуть;
Я прихожу домой, хлопаю дверью- не сильно,
Мёртвые звуков бояться- мёртвые совсем как живые.
Я вешаю куртку на гвоздик- в куртке так серо и сыро;
Хлюпаю башмаками, включаю стальную плиту,
Я живу хорошо- у меня есть деньги, квартира,
Я могу спать спокойно. Я засыпаю к утру.
Я вижу мёртвых. Они говорят часами-
О жизни и смерти, о Там и Тут, о долгах,
Мол, нам спешить некуда- мы и так повидали;
Мёртвые не верят тому, что они только жалкий прах.
Мёртвые улыбаются, когда говорят о детях,
Их руки по локти в крови гладят детские фото;
И каждый из них так мил, и каждый из них кем-то бредит,
Главное не смотреть на кровь- она вызывает рвоту.
Мёртвые умоляют и просят всё время о чём-то:
Я помогаю им. Правда лишь тем, чем смогу,
Вы просыпались когда-нибудь, видя в потёмках
Мёртвого человека с застрявшей пулей во лбу?
Когда-то, одна повешенная, просила меня снять рубаху-
Я говорил ей,что не могу, мол, у меня ведь была жена,
И если она тоже мёртвая, с порезанными руками,
Придет сидеть над стаканом- я получу сполна.
Повешенная уверяла, что рубаху мне нужно стянуть,
И нет никакой жены, и мёртвых ведь тоже- нет,
Я снял рубаху, рукой провёл, там, где грудь,
И мне стало страшно, как не было много лет.
Я щупал руками сердце, и с пальцев стекала кровь,
и пропасть в груди сияла огромным кровавым ртом.
Я скинул с себя одеяло. Выдумка, шутка, сон.
Но из кровавой дыры пронёсся испуганный стон.
