у меня есть тайна
она грядет с серым камнем и золотым рассветом, алунит и соль, жемчуга и лед, остается за подреберьем где-то, чтоб ломать и греть меня изнутри, и творить и тексты и сны и вёсны.
у меня есть тайна
она горит темно-синей лентою в кровеносных. светит пламенем из неспящих глаз, и творит и тексты и сны и чары,
у меня есть тайна , и в этот раз она хочет чтоб я о ней молчала.
у меня есть город
и он встречал всяких приходящих к нему с охотой, и в дома из камня и кирпича согревал, вселял, приглашал кого-то, ортоклаз, кораллы и риалит, крепче нет того что рожден в печали. у меня есть город, и он манит приходящих - жертвуя и встречая.
у меня есть небо, оно в снегах, белоснежном мраморе и кристаллах. до того счастливого четверга* я устала жить и творить устала, тропы сотни раз не туда вели, на тропе иной не оставишь следа - селенит опалы и нефелин, забывала, что у меня есть небо. но кто знал и ведал что истребят пара слов дух серый и воздух пресный.
у меня есть небо но без тебя даже небо стало бы клетью тесной
у меня есть голос
но он стихал, песни находили свои итоги, был конец всему - кораблям, стихам, всем что согревало, влекло любого, мы закрыли книгу и сад, зато словно спелый плод сам сорвался в руки
у меня есть голос и он готов повторять стократно четыре звука.
...это были худшие из времен
- не война, не волны, не пандемия, тот кто духом смел и огнем силен находил в себе имена другие, и качалась чаша златых весов в пользу тех кто просто и слаб и близок. сфарелит и тальк, адуляр и соль рассыпались в пепел, сметались бризом
а потом был день, когда город жил
умывался каплями и листами, и мелькали истово этажи, и теперь он веровать не устанет что надежда вяжется все сильней к тем кто верит в слог и приходит в гости
у меня есть тайна
и петь о ней стало вмиг сильнейшим из удовольствий
