Однажды мы с моим другом пришли к Дяде Коле в гости, и он поведал нам одну историю. Мне всегда нравилось слушать рассказы из его жизни, но этот случай мне показался необычным…
Будучи молодым, Дядя Коля работал балетмейстером в петербургском театре. Время было прекрасным. Слеп он уже, а всё помнит и видит себя учителем, как преподаёт своим ученикам искусство танца.
Далее рассказ повествуется от «лица» Дяди Коли.
Много лет тому назад это было… Ещё в прошлом веке.
1972 год.
Что сказать, я сам тогда в преподавании был человеком новым, поэтому с ребятишками мы учились вместе.
Через четыре месяца моего преподавания, под рождественские праздники, вышли мои малыши к публике. Это был их дебют. Концерт проводился в рамках нашей балетной школы от мала до велика, и в программу вошли два танца самых младших участников этого праздника.
За три номера до выступления моих маленьких дебютантов…
Я сел в концертный зал на третий ряд, оглядел всех. Я так волновался, что не мог усесться на своём месте и какой-то дядя… Для меня он был тогда дядей, нервно поправив галстук, сказал грубым тоном:
«Эй, ты, мальчик, усядься сейчас же и сиди…».
«Действительно, чего это я…»,- только подумав, я успокоился и почесал правой рукой затылок. Спустя две минуты, я поглядел на важного Господина и спросил:
«Прошу извинить меня великодушно, с кем имел честь попасть в столь неловкую ситуацию?»
И вот тут я поймал на себе презрительный взгляд и услышал:
«А ты, видать, любопытный… Константин Валерьевич я… Моя дочь выступает сегодня, Наденька…»
«Наденька,- думал я,- есть у меня такая ученица, фамилия у неё ещё Каратаева. Хорошая девочка»
После своих, так сказать, глубокомысленных догадок, я спросил Константина:
«Константин Валерьевич, а фамилия Ваша…»,- не успел договорить я.
«Ах, полно тебе расспрашивать…»,- перебил Константин.
Через два танцевальных номера, ведущий восторженно произнёс:
«А сейчас на сцену приглашаются самые маленькие участники нашего коллектива под руководством Николая Ковалёва с танцевальным номером «Ранние пташки»».
Мои руки вспотели и похолодели. Я никак не мог разомкнуть пальцы и ладони, чтобы аплодисментами поприветствовать маленьких дебютантов. Однако Господин в галстуке до того обрадовался, что встрепенулся.
Я тогда ещё не был знаком с родителями моих подопечных и первое знакомство, как понимаете, было не совсем удачным.
К моему великому счастью ребятишки танцевали, что называется, любо дорого посмотреть. Зал их встретил с теплом душевным, а под конец двух выступлений на моих глазах появились слёзы радости. Ведущий позвал меня на сцену, чтобы вручить грамоту. Поднявшись, я окинул взглядом зал и обратил внимание на Константина Валерьевича. От удивления и стыда он так сконфузился и, не отрываясь, смотрел на меня.
После всего концерта, Константин подошёл ко мне и, немного заикаясь, сказал:
«Николай… Ивините-с… Не знаю как по батюшке… Прошу простить меня за такую нелепость… Ни в коем… Не хотел Вас оскорбить…»
«Ничего-ничего, Константин Валерьевич, с кем не бывает,- похлопал я его по плечу как старого друга,- Наденька прекрасно сегодня выступила. Да и вообще, все ребятишки сегодня молодцы!»
После моих слов, глаза Константина загорелись от гордости и счастья, он забрал Наденьку, и они ушли домой, а я с улыбкой поглядел им вслед.
Вот начиная с этого момента всё пошло не так. Все мои коллеги и знакомые, сами того не замечая, всячески пытались задержать меня и как можно дольше оттягивали мой уход домой.
Обычно, в девять часов я уже лежал в своей постели, но уже было времени «четверть до десяти», а я только зашёл в гримёрную.
Стоило мне только захлопнуть дверь за собой, как зазвонил настольный телефон, и я узнал этот полусонный голос, однако говорил весьма язвительным и насмешливым тоном:
«Здравствуй, Васильевич. Не тяжка ль нынче слава на Руси?»
«Здравствуй, Константин,- после чего я сделал многозначительную паузу,- А тебя часом не обременяют итальянские трущобы? Ах, ну да… Итальянские как - никак…»
«Полно тебе, Васильевич, насмехаться…»
Наш разговор продлился недолго, всего минут пять, но оставил, признаться много впечатлений. После него, я, не торопясь, присвистывая, взял шапку и пальто. Только вышел из гримёрной, как подоспел мой товарищ по работе – Сашка. Меня позвали отпраздновать мой профессиональный дебют как балетмейстера. Вся эта трапеза продлилась ещё два часа. Меня уже было утомили. Стукнуло «полночь». Меня проводили из театра овациями.
Идя прекрасным ночным улочкам Петербурга, в предвкушении спокойной ночи, я поневоле улыбался прохожим. Пройдя немного, я резко поднял голову и увидел Луну, что так ярко освещала в этот вечер аллеи небольшого городского парка. Меня вдруг окутали самые тёплые воспоминания и мысли. Люди в парке немного насмешливо посматривали на меня. Низкие каблуки моих туфель тихо скрипели с каждым шагом по асфальту, на котором лежал снег.
По пути домой, я встретил мою давнюю знакомую – Лену.
«Доброго вечера, Николай! Слышала, поздравить можно. Балетмейстер как-никак»,- улыбнулась Лена.
«Здравствуй, Елена. Да, отныне…»,- робко и отрывисто ответил я.
«Многоуважаемым будешь!»
Не могу не сказать, разговор с Еленой меня весьма порадовал после предыдущих. Минут так тридцать я слушал её и наблюдал за снежинками, которые так бережно и медленно падали на её берет.
После прощания я продолжил путь.
Подходя к дому, я увидел толпу людей, смотрящую на моё окно. Не обращая внимания, я поднялся на второй этаж, а там в мою квартиру выламывали дверь. Я в недоумении спросил:
«Люди добрейшие, объясните, что здесь происходит?».
«Николай! Коленька, дорогой, ты жив!- все вразнобой закричали.- Мы то, дураки, думали, что тебя нет в живых!»
В ту же секунду выламывается дверь. Все вваливаются в мою квартиру и кто-то из толпы: «Мы услышали грохот из твоей квартиры в половине одиннадцатого, испугались… Кричим тебя, а ты и не выходишь… Ты же нам говорил, что с девяти не тревожить, мол, спать ложишься… Упаси Господь… Что там?»
«Люстра! Люстра на его кровать свалилась!»,- крикнул кто-то.
Я стоял, смотрел на люстру, что упала на мою кровать и перекрестился.
Не приведи меня Господь в тот вечер в театр и не задержись я там… Убила бы меня эта люстра, будь она неладна, и не сидел бы я рядом с вами сейчас и не рассказывал эту историю. Вот спасла меня тогда судьба… К счастью, что в тот вечер всё пошло не так…
