Есенину
Пойду в скуфье смиренным иноком
Иль белобрысым босяком
Туда, где льется по равнинам
Берёзовое молоко.
Ночью лес приготовился к брани.
В нем, без повода трепеща,
Близорукий русак заплывает
В травяную туманность хвоща.
В нем на мшистое одеяло
Тёплый ветер приносит листву,
И она лоскутами скрывает
Топь бездонную, холод и мглу.
Я пойду, утоплю свое горе
В этих мшарах, лишайниках, тьме.
Отчего мы, Отец, одиноки?
Неужели любить – это грех?
А что делать теперь, я не знаю,
Синей полночью выйду я в лес.
Грех разделит со мной тишь лесная,
И поло́г сбережет нас от бед.
Был бы Летовым – так удавился,
Был бы греком – тогда бы ослеп,
Не метался б горящею птицей,
Не бежал бы от бедствия в лес.
На болоте я выстрою келью,
Выйду с проповедью ко зверью.
Вместо просфор – кора и коренья,
Колокольнями сосны в бору.
Отпусти мне грехи, тишь лесная,
Ты безвинней меня и светлей.
Схорони на топи, как растаю,
Малахитовой ряской одень.
Павел Бычков
Другие работы автора
Чайльд-Роланд до Красной Башни дошёл
Впереди перепутье, как у стовратных Фив, Милый сфинкс, не подскажешь ли, как мне пройти? Но я знаю, что здесь только два мне пути - Лишь наверх иль назад, в тот туман позади.
Ода на смерть Генри Пёрселла
Весь Лондон в скорбях пребывает, и плач к небесам он возносит; Грозою и ливнем ему отвечает свод неба, а Темза Вся в серую рябь облачилась как будто в дублет Джона Донна. Деревья в Сент-Джеймсовском парке в сутанах тугих служат мессу.
без названия
Как ты поживаешь, девочка моя? Может быть тоскуешь, или ждёшь звонка Или тебя не было, или я уснул. В небо дрозд уносит в клюве бересту,
Еще одно слово
Тень обгоняет поезд - Время спешит на восход, У строк прорезается голос, Но я к ним еще не готов.
