Под снежными шапками древние горы, бесстрастные в силе своей,
Слепой человек зябко дернул плечами над пеплом остывших углей.
В незрячих глазах его плавали звезды, касаясь лучами души,
И в ней отражаясь, неясно мерцали, предгорий держа рубежи.
Слепой человек помнил след её пальцев, вспорхнувший на грудь соловьем,
Он слышал её безыскусные танцы и в мыслях плясал с ней вдвоем.
В цветущих садах среди слив и тюльпанов неловко ловил её след,
Пусть слеп был глазами, но видел душою в ней женщину, равных кой нет.
На рынке весной вместе с новой лопатой он хиноки саженец взял,
И деревцем хвойным украсил долину, в которой её повстречал.
Она была рада и две красных ленты вплела между юных ветвей,
Те ленты сверкали рубиновым светом всегда – до конца её дней.
Слепой человек зябко дернул плечами, склонившись к потухшим углям,
За годы прошедшие саженец вырос, внимая настырным дождям.
Раскидистой кроны след дивно терялся среди золотых облаков,
И пышные ветви надежно скрывали курган, где заснула любовь.
Под листьями хиноки пряталось солнце, земли согревая покой.
Слепой человек слышал в шепоте хвои: «Я здесь, милый друг, я с тобой».
