В те дни, когда немолодой отец
Легко меня мог посадить плечи,
В начале жизни, не страшил конец,
Но повергала в ужас бесконечность.
И мысль о том, что там за синевой
Бескрайнее и тёмное пространство,
Мне кажется, всегда была со мной,
И составляла корень постоянства.
Пугала безымянность в тех мирах,
Неподчиненность символизму речи.
Зкончил этот странный детский страх
Впечатлившись в память летний вечер.
Синела ночь вселенским потолком,
Звучал сверчок в траве, служившей полом.
И кто-то мне рассказывал о том,
Что для созвездий небо служит домом.
И звезды обретали имена,
Вдруг оживая гроздьями созвездий.
А я разглядывала допоздна
Кассиопею с Андромедой вместе.
Тот вечер жизнь мою разделил
На две неравные части.
Где вечность под взглядом далёких светил
Бывает похожа на счастье.
