боже хранит детей, которым за двадцать:
когда в их жесткой постели нет тепла одеяла.
когда они мерзнут, грустят и когда ошибаются.
когда нет слов, а все смыслы в жизни пропали,
он им подливает вина.
кто же хранит взрослых, младше шестнадцати?
кто им дает все те нужные мысли/умыслы?
кто их встречает возле разбитой паперти?
ловит за спинами мерзкое "больше мудрости"?
чьими виденьями их онемевшие пальцы,
берутся за струны, играют звонкие песни,
а следом холодный и острый скальпель,
дрожит в руках, соединяя их вместе?
длинные лестниц пролёты, ветры холодные,
горькие, будто горчица, слова на белой бумаге,
ночи на лавочке, дни, предсмертным подобные,
или может дешевые обеды в местном маке -
что поглощает их?
почему они пишут сказки, стихи и песни,
посвящают людям свой свет, отдавая душу,
но не дают оказаться на собственном месте,
даже когда рядом кто-то критично нужен?
почему всё тепло, что создано их телами,
и так трепетно охраняемое в их в груди,
в итоге становится тем холодным камнем,
что тянет к земле, не давая ровно идти?
зачем?
я пишу, содрогаясь, тексты об этом мире,
где нужно быть вечно взрослыми, громкими,
где тяга должна быть к жизни, свободе и силе,
даже если ходится только узкими тропами.
собственно, всё чего так хочется до безумия -
не думайте, очередная пустая просьба
воспаленного мозга и частичного полоумия,
но...
эти взрослые совсем не умеют верить,
они отстроили замки, выше, чем города,
считают и прыгают, не закрывая двери,
оставляя в книгах лишь грустное "навсегда",
но почему-то дают надежду тем детям,
которых нужно беречь, не смотря на вид.
так может быть,
на этом чертовом свете
и их
тоже
нужно
хранить?
