1 часть
Из порта Ванино утром
вырулил старый "Джурма".
Шёл он в Нагайскую бухту,
полный людского дерьма.
Солнце за сопки присело.
Лёг на корабль мороз.
В трюме по разным отсекам
зеков и зечек он вёз.
Сверху - охрана в тулупах
и пулемётный расчёт.
Снизу - возня полутрупов,
вонь через люки течёт.
Осень, как злая немилость.
Бьётся в борта океан.
В трюмах - могильная сырость.
А впереди — Магадан.
Вместе с врагами народа,
в сизом тумане махры,
прямо под люком, у входа,
шоблой сидели ворЫ.
Кто-то за щепоть махорки
им перебросил слушок,
что на стальной переборке
трещина есть на вершок.
Если забить в неё палку -
виден соседний отсек.
Там разложились вповалку
зечки в чумазой красе.
Тут же, забыв про картишки,
мигом вскочило ворьё.
Сунув заточки под мышки
ринулось в бой, как зверьё.
В ржавую ткань переборки
врезались жала ножей.
Скрипнули брёвна-распорки,
руша заслон в кураже.
И разодрАлось железо.
Натиск сдержать не смогло.
С криком в прореху полезло
всё воровское кубло.
2 часть.
Бабы давно уж смекнули,
кто к ним идёт на «банкет».
Весточку вверх цирканули.
Вохра молчала в ответ.
Стали готовить лопаты.
Резали ткань на ремни.
Вместо трусов себе латы
шили из всякой херни.
Кто-то в промежность картофель,
кто-то горбушки толкал.
Мазали грязью свой профиль,
клали под лифчики кал.
Тётки из бывших военных
сбили из нар блиндажи.
Стая воровок, манерно,
вынула с бурок ножи.
Вот и начало "спектакля",
бросились к бабам ворЫ.
Стала зажжённая пакля
стартом смертельной игры.
Девок хватали, как волки,
лапой за горло и в пол.
Двое за ноги, за холку,
третий нырял под подол.
Зверский инстинкт обнажался.
Было на что посмотреть.
Резали тех, кто сражался.
Сдавшихся - трахали всмерть.
Бабы занозистый шкворень
урке вонзили в живот.
Вырвали яйца под корень.
Всунули их ему в рот.
Люто махались воровки,
но не сдержали бродяг.
И обагрились наколки
на их иссохших грудЯх.
Полные ужаса звуки
бились в ночи роковой.
Тут и просунулись в люки
шланги с забортной водой.
3 часть.
Вечером к пирсу бесшумно
встал, словно призрак, "Джурма".
Бросил швартовый на тумбу
старый корабль-тюрьма.
Вохра, достав карабины,
люки пошла отмыкать.
И распахнулась картина -
жутче навряд ли сыскать.
Сотни раздувшихся трупов.
Каша из мёртвых людей.
Жизнь их закончилась глупо.
Смерть всегда Жизни мудрей...
