Вчера я думала о том что якорь стар
Вчера я думала о том, что якорь стар и ржавой крошкой больше не удержит, что я сама себе как самодержец : владелица бумаги и мансард, где по стеклу спускаются слова в дождливый полдень пряного июля. Вчера я думала, что больше не горюю, и мне меча из ножен не достать, как не достать старинный артефакт пропахшему сигарой букинисту, летучему голландцу вечно - пристань, ленивому - вершины мастерства. И отстраниться молча, и забыть, закрыть давно не крашеные ставни, не думать ни о ближнем, ни о дальнем, и ничего в себе не отразить. И как молчат пустые зеркала, бессонно глядя в темноту прихожих, так нарастить затворничества кожу и холод пальцев спрятать в рукава. Но мне такой не выпросить судьбы, и якорь держит крепко позвоночник: нельзя ни отказаться, ни умолкнуть, ни бросить словоблудной ворожбы.
Все те, кто от рождения заклят,
на землю не вернутся с корабля.
Вероника Боршан
Other author posts
Надрывается ветер...
Надрывается ветер, гудит, как большой набат. И сменяется ночью снег проливным дождём. Этот город берёт с меня больше, чем может дать. Я закрыта в нём.
Ушедшим в високосный
Порыжели иголок края У сосновых раскидистых лап. Високосный идет по полям, Собирает тех, кто ослаб.
Март продолжается
Март продолжается, тянет дни, не забывает про мзду. Каждый, входящий в его чертог, вестник или ведун. Прахом и пеплом скрепляет нас Дряхлеющий серый наст.
Идунн
Богиня Идунн открывает большой сундук, в нём темнота и яблочный спелый дух, вереск и мёд, что в полнолуние взят,- в нём лежит то, о чём говорить нельзя. Каждому смертному свой и обряд и стол, старый заклятый враг, меч, частокол. Каждому богу - гор...
