Любимая взяла в мужья поэта,
Не оценив, насколько он – поэт.
Землистого зимой и летом цвета,
Колюч, не стрижен, так себе одет,
Он вечно занят поиском метафор,
Всегда в кого-то вне семьи влюблён,
Движением плеча ломает график
И про не сон твердит, что это сон.
Он вообще с реальностью не дружит,
И не поймёшь, где врёт, где верит сам.
Чудесит там, где быть серьёзным нужно,
И глупые феячит чудеса.
Куда его к хозяйству не пристроишь,
Глядишь – потоп, пожар и три стиха.
А муза вне заоблачных историй
На оба уха к разуму глуха.
Что ни спроси – ответит так красиво,
Что сразу ясно: правды ни на грош.
Любимая потратила все силы,
А у него поддержки не найдёшь.
Убил бы тварь! Но грех самоубийства
Зело велик. Любимая, прости,
Щас, погоди, стишок закончу быстро.
Ты только это… Ножик опусти.
