Алексу хочется быть пиратом.
Смелым и сильным львом.
Плыть по морям, управлять фрегатом,
Пить возле мачты ром.
В школе же учат делить на дроби,
Или чертить квадрат.
– Мальчик, опомнись, какое хобби?
Живо снимай халат!
В десять, конечно, играет в прятки.
Палка – смертельный меч.
Полчищам орков (простые грядки)
Головы рубит с плеч.
С верной ватагой бежит до сосен.
Ловит крылатых фей.
Лето проходит, стучится осень –
Он потерял друзей.
Вот и пятнадцать – опять не спится.
Что-то дрожит в груди.
– Это любовь, – говорит сестрица,
– Это она, иди.
Алекс не верит, сидит у неба.
Пишет ему рассказ.
Белый дракон опрокинул Феба,
Эльф проиграл алмаз.
В школе экзамены, нервы, крики –
Взрослая жизнь идёт.
Кто-то дерётся за три гвоздики,
Кто-то спиртное пьёт.
А у него на балконе крылья,
А у него Пегас.
– Юноша, что вы, какие был я
У Атлантиды в час?
Уничтожают стандартом жизни
Всё, что горит в глазах.
Чувствует Алекс себя тут лишним,
Чувствует горечь, ах…
Двадцать (плюс-минус) летят моменты:
Люди, работа, дом.
Травят: затворник, какие энты
И разговор с котом?
Алекс влюблён. Нет, он любит. Точно.
Ночь и дриад в лесу.
И ту девчонку, она бессрочно
Пишет: «куплю росу».
В пятницу эллипс рисуй на коже.
В десять тринадцать пой.
Не понимают её, похоже –
Девушка та изгой.
Также как он, это больно видеть.
И на себе нести.
Хочется искренне всё предвидеть,
И от всего спасти.
Не понимают волшбу и тайны.
Не принимают их.
Топят в законах (они летальны),
В рамках таких чужих.
Алексу плохо, живёт не жизнью.
Как во всём этом жить?
В полночь огни призывают высью,
Днём отрезают нить.
Днём человек и рабочий малый.
Алекс такой, как все.
Только волшебные океаны
Ждут на своей косе.
Ждут и горят, как печать на коже.
Их не убьёт стандарт.
Алекс живёт на других похожий,
Но не в колоде карт.
